– Не, Михалыч, у тебя внутренний компас не ахти. Мы, кажись, круги нарезаем. Вот и жигуль этот разобранный.
– Тот зеленый был, а этот белый, – резонно ответил я. Но листок с адресом отдал.
Мое предположение, что мы легко найдем нужный дом, оказалось ошибочным – вот уже полчаса мы вглядывались в заборы, стараясь увидеть обозначения улиц.
– Подскажите, как пройти на улицу Сосновую? – спросил я у мужичка, который шел навстречу. Всегда считал коммуникацию своей сильной стороной. Когда мужичок приблизился, я подумал, что с ним что-то не в порядке. Он был в пиджаке. В пиджаке и лаковых туфлях, которые светились на солнце. На пыльной деревенской улице, среди коровьего дерьма. Должно быть, полировал штиблеты перед выходом, – подумал я.
– Вы не должны здесь находиться, – мужчина строго посмотрел на нас, вставая на пути, – это запретная территория. Закрытая, сюда без допуска нельзя. Есть у вас допуск, спрашиваю? – Присмотревшись к нему, я заметил, что выбрит он плохо, будто его руки дрожали, а к щеке прилипла засохшая каша. Пиджак висел на тощих плечах, как на вешалке.
Мы с Вовкой переглянулись и обошли его по широкой дуге.
– Вот и дурачок, – сказал Вовка, и я кивнул. Дурачок заголосил, уже не обращая на нас внимания:
– Чрезвычайная ситуация! У нас чрезвычайная ситуация! Заблокируйте двери! – он повторил это раз двадцать, и, быть может, продолжал выкрикивать после того, как мы ушли. А я все гадал, что же случилось с этим мужичком в начищенных ботинках. Из размышлений меня выдернул Вовка:
– Смотри, – показал он на кривую надпись на заборе. «Улица Сосновая». Самое время, – подумал я, – лямки рюкзака начали врезаться в плечи. Я подвинул привычным жестом очки ближе к переносице. Чем черт не шутит, может, мы в самом деле встретим молодых доярок, которые не сумеют устоять перед нашим городским шармом.
Если бы я знал наперед о событиях, которые случатся в ближайшие дни, побежал бы обратно на железнодорожную станцию? Скорее всего, да.
Авдотья Никитична оказалась рослой и крепкой бабкой. По хозяйству она управлялась одна. Мы с Вовкой расположились в дальней комнате, которая пустовала. Там стояла панцирная кровать и раскладушка. Угадайте, кто сразу занял кровать? Конечно же, не я.
– Почему это ты будешь спать на кровати, а я на раскладушке? – возмутился я, хотя понимал, что это бесполезно.