«…Спасение людей от жуткого одиночества – не в сопричастности человеческим сообществам. Потому что любое умение творить – глубоко личное качество. Добро и любовь толпой не сотворишь».
* * *
Домой, домой, к Ане. Там найдётся успокоение от безумств последних часов. Фотий выскочил из пролётки, взлетел по лестнице к себе, на четвёртый этаж.
В кабинете долго ходил из угла в угол, садился в кресло у стола, вскакивал и снова ходил. Потом попросил чаю. Аня принесла стакан в подстаканнике и робко спросила, чем он обеспокоен. Фотий как можно равнодушней спросил:
– Скажи, Аня, тебе известна фамилия Достоевский?
– Конечно, милый, – в голосе жены появились насмешливые нотки. – Ну, слава Б-гу! А то я, грешным делом, подумала, что какие-то неприятности у…
– Знаешь Достоевского?! – вскричал Фотий, – Ох, прости, родная… Это я от взволнованности.
– А кто же его не знает? Ты удивляешь меня. И это лучший журналист «Санкт-Петербургских ведомостей»! Тебе поручают писать обо всех выдающихся событиях, твоей оценки ждут читатели, ты…
– Кто такой Достоевский? Скажешь ты, наконец?!
– Изволь. Фёдор Михайлович Достоевский – прославленный пианист-виртуоз. Это известно каждому приличному человеку.
– Пианист?!
– Да-да. Ведь не писатель же! Если тебе поручили писать о Филде, в десятилетнюю годовщину его смерти, мог бы и окунуться в музыкальный мир.
Жар хлынул к мозгу, задребезжали колокольцы, стихая, претворились в клавесинные стоны, и… свет нестерпимый бело-жемчужный растворил Аню, комнату, руки, ноги, тело. Упал, голова – в сторону.
А…а…а!.. Радость… Нет… Не то… Не то… Непереносимо… Не вздохнуть… И создалось, произвелось… И увидел Всесильный, что это хорошо. Настало высшее испытание для души. Секунды соткались в вечность. За них можно отдать всю жизнь. Только бы выдержать… Невозмутимое счастье, потому что Г-сподь смотрел на Фотия. И бледнело лицо под взглядом Его. Искажалось, мученически дёргаясь гримасой исступлённого оргазма, похожего на агонию смерти. Синело, чернея… Вопль ликующий разорвал световой поток, и тьма поглотила сознание судорожно корчащегося на полу человека.
* * *
Люди влекутся по свету, сменяют города. А кто-то бродит среди миров персонажей, меняет героев в поиске истины для себя.
Серый осенний день, мутный и грязный, так сердито и с такою кислой гримасою заглянул сквозь тусклое окно, что титулярный советник Яков Петрович Голядкин очнулся, зевнул и мог не сомневаться, что проснулся совершенно. Ему предстояло что-то сделать сегодня и погодя… Это чувствовал и потому подбежал к зеркалу, чтобы уверенно ощутить, что готов попасть в идею. Хотя отразившаяся в зеркале заспанная, подслеповатая и довольно опротивевшая фигура была именно такого незначительного свойства, что с первого взгляда не останавливала на себе решительно ничьего исключительного внимания, но, по-видимому, обладатель её остался совершенно доволен всем тем, что увидел в зеркале.