– Жертвы ему, селу нашему, нужны, жертвы, – признался, помню, Темень. – Борьба – бессмысленна, и я с этим уже смирился. Сколько еще проживу – не знаю. Но умру я не своей смертью, это точно…
Он с тоской смотрел в окно, к которому подбирался утренний туман. И было в его взгляде что-то величественное. Какая-то спокойная обреченность.
Я гладила его длинные волосы, целовала в голову.
– Пустое это, Лиза, пустое. Побереги себя, уезжай отсюда.
…Некоторых не отпускало от себя село. Так было со мной, так было и с семьей Осинниковых, что жили в избе по соседству. Дед Кузьма вспоминал:
– Старшой-то, Макар, турок был али чучмек какой. Черный, глаза вострые, так и сверкают, и сверкают. А злой был!.. Бежал он в эти места издалека. Говорили, служил он на конюшне в каком-то богатом доме, у старого помещика. А у того дочь была – красавица. И очень любила она на лошадях кататься. Баловал ее старик-то. Ну, и приглянулась она Макарке-то. Да и она сама, видать, не прочь была любовь покрутить. Уедут они в поле, там милуются… А как прознал про то старик, так и разгневался. Отправил он дочку в монастырь, а Макарку высек и приказал в погреб посадить и уморить его там голодом. Только нашлась в доме добрая душа. Пока старый отец спал, выпустили Макарку. Было это на вторые сутки. Макарка к этому времени озверел от тоски да злости. Поднялся он к старому в покои, связал его простынями да ножом мясницким ноги ему и покромсал. А это, сказал, затем, чтоб ты меня всю жизнь свою помнил и каялся, что дочку свою от меня забрал. Я, говорит, родом из знатной семьи, и если бы не взяли меня в плен и не увезли из родных мест, был бы сейчас царем тамошним.
Что стало со стариком и его дочерью, один бог ведает. А Макарка бежал сюда, в Ямово, дом свой построил, женился. А жена у него была худая-худая, да все плакала и из дому не выходила. Как барышня. Дочь у них родилась, Марфой прозвали. Вот откуда род-то их и пошел. Так мне старые люди сказывали…
Соседи мои, Осинниковы, были черноволосы и черноглазы – видно, сказывалась нерусская кровь. Жили они богато. Хозяйство имели большое, коров и свиней разводили. В страдную пору все село помогало им. Мясо и молоко в город отвозили. Тем и жили.
Хотели они поначалу уехать из Ямово. Мечтали, деньги откладывали на городскую квартиру. Но однажды кто-то пробрался в их дом, вынес ценные вещи, прихватил все сбережения. Хотели они по новой копить, да цены на городское жилье стали расти неумеренно, и пришлось Осинниковым смириться со своей долей. Так и остались они в Ямово.