– Ты сама напросилась побыть с подругой пару часиков. О большем и не прошу.
Она закатила глаза и, открыв дверь, пропустила первую. Ко мне сразу же, прихрамывая, подбежала небольшая чёрная собака, виляя хвостом:
– Анти! Ты собьёшь меня с ног, – девочка послушно села, заглатывая слюну, пряча и высовывая язык.
В уши врезались звуки скрипучего голоса Панкратия, который приветствовал фразой:
– Аааа… На работу пришла? Антонина, на место! – собака нехотя, но послушно опустив голову поплелась за стойку, где стоял старик, и легла, высунув морду так, что ей был виден вход.
Вероника, слегка толкнув меня в сторону, ответила ему:
– Здравствуйте! Я за книгой. Если вы не против, то я могу остаться с подругой? У вас говорят новое поступление.
Старик как-то отдалённо посмотрел на неё, а потом на меня. В его глазах мгновение читались тревога и сомнения, которые моментально сменились по привычке на задумчивый. Худое лицо, на сегодня бледнее обычного, покрыто грубыми морщинами и старыми, побелевшими с годами, двумя шрамами, ведущие от правого уха к нижнему подбородку. От этого он не выглядел уродливым, но его взгляд и слишком тихие движения, иногда приводили в некий ужас. Имея такую привычку, переросшую в репутацию, большинство людей нашего района старались всячески избегать общения с ним.
Придя в себя и особо не останавливаясь на изучении чужого лица, промямлила тихое: «Здравствуйте».
– Елизавета, доченька! – никогда не нравилось как он ко мне обращался, потому что у меня не было отца и «доченька» по праву принадлежало называть только моей матери. Но я не стала перечить, чтобы не лишится этой более или менее сносной работы, с которой могла учиться, – Распакуй вон те коробки за стеллажом и разложи по полкам.
Молча кивнув, направилась к книгам. Уйти сегодня пораньше не получится, а я планировала прогуляться с Никой после работы.
– Третьякова! – Панкратий обратился к Веронике, – Если помощь хочешь, то не против. Быстрее управитесь, быстрее работа закончится, – сказав это, он отвернулся от нас и уткнулся в свои какие-то записи. Да, старик умело читает мои мысли!
Мы обе направились в дальний угол здания к коробкам, где они нас поджидали, при этом Вероника скорчила кислую гримасу и шипела:
– Как ты можешь с ним работать? Это ужасно… От одного его вида мурашки по коже. Поэтому он и считается отшельником. Лиза, если ты превратишься в такую, то я тебя пристрелю! – она сказала это с таким серьёзным видом, что я начала смеяться. Ника меня подхватила. Мы шикали друг на друга, делая намёк на то, чтобы библиотекарь нас не услышал.