– Она, проклятущая… Неймётся ей, такое тут недавно устроила, что аж мужик ейный её бросил, у нас сейчас живёт, а ей всё мало.
Нина Петровна немного расслабилась и губки-то подраспустила:
– Так это не ты, что ли, настучала?
Баба Света с досады хлопнула себя руками по бёдрам:
– Да нет, не я. Я как раз хотела вас с Ваней позвать, чтобы разобраться, а вы и сами пришли.
– Ну, давай разберёмся, – уселась поудобнее Нина Петровна.
– А как мы без Дружка-то разберёмся? – пожала плечами баба Света. – А они же со Степаном только к вечеру вернутся.
– Ну вы хоть расскажите, что случилось-то, – попросил Иван.
– Дык, как зашла я во двор с сумкой-то, – начала баба Света, – так он как с ума сошёл. Прохода мне не давал, всё обнюхивал её, да поскуливал. Никогда я его таким не видела. Мы-то вначале со Стёпкой не поняли, в чём тут дело, а потом стало ясно, что из-за куртки это твоей.
– Интересно… – протянул Иван.
– Так потом он как оглашенный кинулся к остановке, где я с автобуса-то слезла. Стёпка аж запыхался, когда бежал за ним. Хорошо, Вадим Сергеевич, он-то помоложе будет, до остановки-то с Дружком дошёл. Так тот там покружил, покружил и ни с чем вернулся. А с тех пор грустный такой стал и не ест почти, совсем пёс затосковал, – сокрушённо покачала головой баба Света.
– Наверное, это на кровь, – вставила Нина Петровна. – Сильно уж грязная была эта куртка. Ведь Ванюшу в ней нашли, избили его сильно и бросили у дороги. Если бы не люди добрые, что мимо проезжали, то помер бы.
Баба Света жалостливо покачала головой:
– Ох ты боженьки, ну что за люди! Ведь ни один зверь такого не сотворит.
Нина Петровна благодарно взглянула на сестру:
– Да уж, люди хуже зверей. Ну вот, постирала я куртку-то, дочиста всё отмыла, а собака-то, видно, чует, что была здесь кровь, было злодейство.
– Не знаю, не знаю насчёт крови, – покачала головой баба Света. – Вон Степка порезался как-то до кровищи, Дружок-то ноль эмоций, а тут… А вот злодейство может и чует. Дружок-то у нас шибко умный, всё без слов понимает, прямо как в душу смотрит.
Она улыбнулась:
– Знаете, как его раньше-то звали, у прежнего хозяина? – и тут же трижды перекрестилась. – Царствие небесное рабу твому Виктору.
Нина Петровна к ней присоединилась, тоже осенив себя трижды крестом.
– Так вот, – продолжила баба Света, – Шаманом его звали, колдуном значит. А ведь так и есть, он как будто всю подноготную человека чует. Ой, про вареники-то я совсем забыла, вода-то совсем выкипит, – вскочила она на ноги.