Когда Вовка наконец предложил все-таки пойти и поесть, от одной мысли о спуске я пришел в искренний ужас и предложил сбросить меня вниз.
– Какая разница, отчего помирать? – признаться, в этот момент я думал о смерти действительно почти с облегчением.
Товарищ меня успокоил, заверив, что дальше все будет хорошо, мне надо только спуститься.
– Но главное, чтобы живым! – выдвинул он при этом нереалистичное условие, однако что делать, пришлось пытаться.
* * *
Тысячу раз прокляв собственный авантюризм, через некоторое неопределенное время я все-таки «выполз» к первому этажу.
Чисто на морально-волевых, но без обмороков и прилюдных истерик, за что и был вознагражден. Внизу нас ждал обещанный сюрприз: двухместный паланкин с дюжиной крепких носильщиков в неизвестных мне дворянских цветах. Выглядело все это как прямое божье вмешательство.
– Если хочешь, я даже не стану спрашивать, чье это богатство… – прохрипел я, забираясь в наше транспортное средство.
– О, с этим как раз никаких проблем, – отмахнулся маг. – Я в дружеских отношениях с виночерпием герцога. У его светлости жена некоторое время крепко недужила ногами, вот он и завели такую роскошь. Вроде как уже не надо, но… Их дом тут, неподалеку, вот перед тем как мы отправились наверх, я как раз и послал служку с просьбой. Было понятно, что тебе придется нелегко. Да чего там, я вроде как не был ранен, но тоже чертовски вымотался…
Остальная часть пути прошла в тишине и радости. Болтать совершенно не тянуло, и мы просто наслаждались мягким покачиванием паланкина, и самим ощущением, что толпа народу несет тебя на руках.
Четверо из носильщиков, работали в упряжке сменными «колесами». Только менялись куда чаще и, не дожидаясь каких-нибудь травм или ранений. При этом все это происходило прямо на ходу, короче – лепота!
В пути мы еще раз отклонились от маршрута, завернув к шикарному особняку в глубине небольшой улочки, с точно такими же – очень небедными соседями.
Вальдемар назвал это место «отель Обрио»* и заверил, что без моего участия тут, к сожалению, не обойтись. Внутри нас ждали несколько слуг в одинаковых ливреях во главе с очень пожилым горожанином, чей наряд просто кричал о богатстве.
– Милейший Гюго, – сердечно поздоровался с ним приятель.
– Ваша милость, – раскланялся тот и принялся так улыбаться, будто получил самую радостную новость в своей длинной жизни.