– Святой Отец, что за неизвестного мне святого подвижника вы поминаете, рассказывая об этих подвигах?
– По словам Вальдемара, он нанял этого юношу там же в городе. К сожалению, отец-дворянин не успел признать своего единственного сына, погибнув буквально накануне его рождения, и вот уже сам несчастный юноша едва не расстался с жизнью, совершая во славу Господа их четвертое деяние, – перекрестился аббат. – Наши герои не позволили запустить свою лапу в бресские болота тому, кого мы знаем по именем «Повелитель Оркус». Хотя при нашем с вами попустительстве он и сумел найти там себе последователей…
– А чьим сыном мог быть этот юный герой? – явно заинтересовался герцог, хорошо знавший окрестную знать.
– Простите Ваша Светлость, но тайна исповеди…
– О, как жаль! – вполне искренне расстроился правитель, – я мог бы попробовать что-то сделать для бедняги…
– А вы и можете! – улыбнулся аббат.
– …продолжайте!
– Это возвращает нас к началу разговора, – снова улыбнулся священник. – Мой совет состоит в том, что для гарнизона новой крепости Ваша Светлость будет искать кого-то в Академии не ниже чем из магистров второй, а может и первой ступени и обойдется ему это в целое состояние?
– Без всякого сомнения, – грустно признал герцог, поморщившись, словно от внезапной зубной боли.
– Могу поделиться с Вами новостью, что со вчерашнего дня в Академии появился новый магистр. Да, всего лишь третьей ступени, но по своим боевым умениям и силе, он вряд ли уступает большинству снобов второй ступени, и уж точно будет стоить Вам куда меньше, чем все остальные воины гарнизона. И самое главное: жизнь того несчастного героя о котором я упомянул, сейчас уже вне опасности, а его контракт с юным Бабенбергом – закончен. Однако как это нередко бывает, юноши сдружились и, пусть раненному понадобится некоторое время, чтобы прийти в себя, но если предложить ему должность одного из лейтенантов в новом гарнизоне, где магом будет его приятель…
Наконец-то соизволив заметить готовность своего служки уходить, аббат подхватился, обозначил легкий поклон, и зашагал к выходу из герцогской спальни. Последний вопрос правителя догнал его уже в дверях:
– Святой Отец, четвертый – это срыв планов того древнего италийского существа, а каким третьим подвигом отметилась героическая юность?