«– У вас неправильно показана Опричнина, – обратился Сталин к режиссёру. – Опричнина – это королевское войско. В отличии от феодальной армии, которая могла в любой момент сворачивать свои знамёна и уходить с войны, образовалась регулярная армия. У Вас Опричники показаны как ку-клукс-клан. Царь у вас получился нерешительный, похожий на Гамлета. Все ему подсказывают, а не он сам принимает решения… Царь Иоанн был великий и мудрый правитель, и если его сравнить с Людовиком XI (вы читали о Людовике XI, который готовил абсолютизм для Людовика XIV?), то Иоанн Грозный по отношению к Людовику на десятом небе. Мудрость Иоанна Грозного состояла в том, что он стоял на национальной точке зрения и иностранцев в свою страну не пускал, ограждая свою страну от проникновения иностранного влияния. В показе Иоанна Грозного в таком направлении были допущены отклонения и неправильности. Пётр I… слишком… раскрыл ворота и допустил иностранное влияние в страну… И дальше. Разве двор Александра I был Русским двором? Разве двор Николая I был Русским двором? Нет, это были немецкие дворы».
Тут нужно заметить, что даже двор величайшего Русского Самодержца Николая Первого и то не был Русским двором, по объективным причинам – он достался таким от предшественника, при котором иностранцы захватили почти все ключевые позиции в стране. Николай Первый боролся с этим, но у него было слишком мало Русских вельмож, на которых он мог опереться. И отравлен он был немцем, лейб-медиком Мандтом, который, скорее всего, действовал сообща с приближённым к Царю тайным масоном графом Адлербергом. Но об этом я подробно рассказываю в книге «Витязь Русского Самодержавия Император Николай Первый».
Вернёмся к описанной в «Энциклопедии. Сталин» беседе:
«– Эйзенштейновский Иван Грозный получился неврастеником, – сказал Жданов.
Молотов добавил:
– Вообще сделан упор на психологизм, на чрезмерное подчёркивание внутренних психологических противоречий и личных переживаний».
Как видим, суть дела понимал не только сам Сталин, но и его соратники, которые, также как и он, с почтением относились к памяти Царя. И вовсе не потому, как пытается объяснить пятая колонна, что Сталину импонировала жестокость Иоанна Грозного. В Грозном Царе Сталин и его ближайшее окружение видели выдающегося государственника, сумевшего очистить Россию от её лютых врагов, всеми правдами и неправдами проникших в страну в годы малолетства Иоанна Васильевича. Сталин требовал от создателей фильма честности и точности: