…
– Я порекомендовала?
– Ну да, – мама раскрыла альбом, замелькали чертежи, отрендеренные фотоизображения, таблицы. – «Смирнов и пространство», помнишь? Ты сказала, что с ними все нормально. Что ты их знаешь и все такое? Помнишь?
– Ну.
– В общем, они закончили делать проект, и Зинаиде он не понравился. Совсем. На словах все было прекрасно, а в результате вышло какое-то убожество, – мама постучала ухоженным ногтем по глянцевой странице альбома.
Я взяла в руки альбом и пролистала его. Хотя могла бы этого и не делать.
– И вот что я подумала, – мама сделала паузу, разлила по чашкам чай, горячий настолько, что мне сразу же инстинктивно захотелось отодвинуться подальше. – Раз уж твои протеже так накосячили, ничего, если я попрошу тебя ими заняться? Я имею в виду – косяками. Возьмешься?
Я не выдержала и отставила от себя исходящую паром чашку с чаем.
Все дизайнеры сейчас заняты. По самое не могу. И это мы еще не начали работать с яхт-клубом Руслана. Да и не провести мне этот проект через бюро официально. Денег ведь, как я понимаю, здесь никаких не будет. Остаются только стажеры. Единственный вариант.
Я вздохнула и вытащила из сумочки свою визитку.
– Пусть Зинаида твоя позвонит. Что-нибудь придумаем.
Мама взяла визитку, не глядя убрала ее к себе в бумажник. Мимоходом. Точно я передала ей салфетку с дальнего конца стола.
– Только гонорары R.Bau Зинаиде не потянуть. Надеюсь, это ты понимаешь.
– Что-нибудь придумаем, – повторила я.
Принесли суп. Мама долго принюхивалась к нему. Наконец решилась попробовать. Я тоже решилась:
– Скажи, мам… Ты знаешь, что стало с отцом после отъезда в Москву? Ты никогда мне об этом не рассказывала.
– Не знаю и знать не хочу, – отчеканила мама. – С чего вдруг тебя это заинтересовало?
– Да нет, ничего. Просто я тут подумала: у меня же может быть, наверное, брат или сестра в Москве?
Мама поморщилась и отодвинула от себя тарелку с супом.
– Сегодня в бюро прорвался один продажник, представившись моим братом из Москвы. И знаешь, на какое-то время я поверила, что он действительно может быть…
– Нет, – отрезала мама, – не может. Нет у тебя никаких сводных братьев и сестер, запомни. Как нет больше ни одной женщины в мире, которая бы согласилась завести ребенка от этого… – мама споткнулась, подбирая подходящее слово. Но, видимо, цензурных вариантов у нее не нашлось. А ругаться при мне она не решилась.