– И вы считаете, что это нормально? – вдруг сказала Ксения.
Присутствующие в переговорной разом притихли.
– Что нормально, Ксюш?
– Никаких экспериментов, никакой новизны, никакой свободы творчества? Ничего свежего?
– Ну орнамент, положим, не является свежим решением уже несколько столетий. А по поводу экспериментов – да, вы совершенно правы. И мне жаль, если вы до сих пор не поняли одну очень простую вещь: бюро не место для экспериментов. Хотите экспериментировать, занимайтесь этим в свободное от работы время, в своих персональных проектах. А у R.Bau есть собственный, выработанный годами стиль. Стиль, который знают. И за которым заказчики, собственно, и приходят в наше бюро. Поэтому моя работа, помимо всего прочего, заключается в том, чтобы по возможности держаться в рамках этого стиля.
Вздрогнул и завибрировал лежащий на столе телефон. Я взглянула на экран и поднялась.
– То есть вы даже мысли не допускаете, что дизайн Руслана Константиновича может устареть? – не унималась Ксения. – Что он может взять и потерять актуальность?
– Хотите обсудить это непосредственно с Русланом Константиновичем? – я продемонстрировала Ксении экран звонящего телефона. – Нет? Я почему-то так и думала.
Мы договорились встретиться в ресторане. Руслан сказал, есть разговор.
Была мысль взять такси. Но в салоне чужого автомобиля сегодня наверняка будет слишком жарко и душно. Плюс неизбежные запахи. Так что я поехала на своей машине. Хоть и пришлось потратить на поиск парковки пятнадцать минут. Зато я в который раз убедилась в неизменности свойств Большого проспекта и окрестностей: продолжительность обеда равна удвоенному времени, потраченному на парковку. Я называю это Петроградской пропорцией.
Парковку я, кстати, так и не нашла. Так что машину пришлось поставить вторым рядом прямо на Большом, напротив ресторана. Если ее начнут эвакуировать, я услышу. Очень уж не хотелось блуждать по узким, перпендикулярным Большому проспекту улицам. Последовательность которых я так и не смогла запомнить, как ни пыталась. Четыре фамилии на букву П: Подрезов, Подковыров, Полозов, Плуталов. И затесавшаяся между ними улица Бармалеева. Думаю, поляков совсем не обязательно было заводить в болото. Их можно было привести на Петроградский остров и здесь бросить.
Руслан сидел на втором этаже, за столиком у несущей стены, в которой зачем-то был пробит окулюс. Место было выбрано специально для меня: сюда совсем не проникало солнце.