Да, ещё она сказала, что много всяких попов сюда приезжало на этот образ смотреть, и никто не знает, откуда он взялся, а потом какие-то бесноватые пытались его стереть, чтобы люди Богу не молились. Но Бог опять сотворил чудо, и теперь лик Христа видят только достойные! Как только человек хорошо здесь помолится, в грехах покается, то сразу его увидит, вот прямо как живого, и тут же исцелится! И сегодня многие люди видели, и она его видит, да-да!
И вот что тут скажешь?!
* * *
Следующий эпизод этой истории случился уже зимой, к тому времени я с друзьями перебралась в ту самую мастерскую, которая была описана вначале и впоследствии она стала моей первой недвижимостью.
Осень промчалась в бурных событиях, я училась на третьем курсе, и чтобы всё успевать вовремя, приходилось рисовать день и ночь, но мне удалось пару раз с большими приключениями съездить в Москву и в Питер на концерты и выставки.
Потом настал холодный и морозный декабрь, однако снег так и не выпал. Я теперь бегала в училище издалека, и мне требовалось минут двадцать на дорогу туда, а потом полчаса обратно, потому что приходилось забираться вверх на крутой склон.
Наша новая мастерская на улице Герцена располагалась рядом с Никольской церковью, построенной на вершине высокого холма. Когда я по утрам спешила в училище, то сначала немного поднималась вверх до церкви, а потом, тормозя ботинками, бегом спускалась по улице Декабристов, она причудливой дугой уходила вниз под гору и там почти упиралась в нашу Успенку.
Странное дело, но ещё с весны я ощущала Успенскую церковь всю целиком продолжением своего тела. Это трудно объяснить словами, но у меня внутри будто бы открылось тёмное пространство храма, и между ним и мной не проходило никакой границы. И ещё наше с храмом общее причудливое тело ощущало нездоровье и надвигающуюся угрозу.
А люди по-прежнему продолжали приходить в заброшенную церковь на берегу, свято веря в чудеса, но мы теперь чувствовали себя там как-то неловко.
Во-первых, надо признать, что мы их невольно обманули.
Во-вторых, меня преследовало какое-то мутное чувство, его трудно сформулировать – вот вроде бы ты чего-то добиваешься, и у тебя получается, но потом оно начинает жить своей жизнью и больше тебе не принадлежит. Казалось бы, всё хорошо, цель достигнута, но при этом твои авторские права и право собственности грубо нарушены. Хотя изначально тебе тут вообще ничего не принадлежало, полезно помнить сей факт и не борзеть.