– Что в пакете?
Пацан с пустыми руками зарыдал басом, второй парнишка решил примерить роль партизана, то есть всем своим видом показал, что будет молчать.
– Ещё раз спрашиваю, что в пакете? – вопрос он задал плаксе. Голос Ивушкина был строг, но звучал без угрозы.
– Пииииииииииииииииво…
– Имя, фамилия, адрес, телефоны родителей.
Всю информацию ревун выдал по первому требованию, но с завываниями.
– Звони, пусть приезжают за наследничком, – напарник согласно кивнул и достал телефон. Уговорить «партизана» сдать явки и пароли оказалось сложнее.
– Будешь молчать, окажешься сначала в дежурке, потом в больнице, потом тебя отправят в ЦВСН. Знаешь что это? Конечно, не знаешь. Центр временного содержания несовершеннолетних правонарушителей. Точно туда хочешь?
– Нет. – Немного посопев и оценив имеющиеся варианты, добавил, – у меня предки уехали.
– Куда?
– В экспедицию. Они археологи, изучают свайные поселения, вернутся в конце лета.
– И что, ты один живешь?
– С сестрой. Старшей.
– Давай её номер телефона.
С родителями плаксы Ивушкин разобрался быстро. Брезгливый прищур, проверенный на сотнях нарушителей и потерпевших, сработал безукоризненно. Чадушко утащили с извинениями и обещаниями принять самые серьезные воспитательные меры.
За вторым дегустатором слабоалкогольных напитков ехали с другого конца города, и Денис отпустил напарника домой. Он сидел на скамейке, а «партизан» терпеливо стоял рядом.
– Понравилось пиво?
– Гадость, – напускная бравада слетела и было видно, что пацан расстроен.
– Хреновый у тебя друг. Это ведь его идея была, – Ивушкин не спрашивал, а утверждал. – Ну так зачем согласился?
– Чтобы доказать, что я не трус.
– Настоящим друзьям ничего не доказывают. А те, кому нужны доказательства, тебя сдадут и подставят без угрызений совести. Других приятелей нет?
Мальчишка опять насупился и ничего не ответил. Старшую сестру капитан увидел издалека и понял, что это именно она по расстроенному лицу и скорости с которой девушка бежала спасать брата.
– Стас, во что ты опять вляпался?!
– Прости, я не хотел, – Стас отвел глаза.
Ивушкин не успел спросить про предыдущие «вляпывания», девушка перечислила их сама.
– Ага, конечно, не хотел! И Моргенштерна на заставку химичке в телефон ставить не хотел, и красить скелет в кабинете биологии светящейся краской не желал, и на уроке литературы в zoom читать стихотворение Лермонтова с нарисованными усами тоже не собирался. А кто тебя заставил учительнице сказать, что ты усы с первого раза нарисовал лучше, чем она брови со статысячного?!