– Согласна. Знаешь сейчас во многих музыкальных сервисах есть подобие радио, ты что-то слушаешь, слушаешь, потом сама система анализирует и выдаёт, а вот теперь послушай такое. Получается ты до конца так и не знаешь, что следующее будет играть. Но всё равно в зале обстановка, приглушённый свет, на сцене подсветка, сами движения видишь, понимаешь всё это целиком перекрывает обычное прослушивание записи.
– Да. Совсем другое впечатление.
– Можно конечно заниматься делами дома, быть вовлечённой во что-то, устать, прилечь на диван или бухнуться в кресло, включить музыку, и она попадёт в настроение, такое забытие наступает, лёгкость, расслабленность. Всё это моментом, но сильное впечатление оставляет.
– Либо по городу едешь, присядешь на заднее сиденье у окна, наблюдаешь улицы, дома, растительность и прилетает в наушники под настроение, прибавляешь на полную громкость, чтобы вообще ничего из вне не слышать. Хочется ехать и ехать, чтобы этот маршрут был бесконечно долгим и всё те же картинки за окном, и музыка, и никакой конечной остановки.
– Да, вот это по громче если применить, хорошо начинает действовать.
– Применяете, мадам? – с выражением спросил Ник.
– Применяю, – ответила она, добавив, – иногда.
– Ага, знаю я ваше иногда. Каждое утро звучит – доброе утро соседи! Вы всё ещё спите, тогда мы идём к вам!
– Нет, не до такой степени, – громко смеясь, ответила Алиса. – Точно утром такого делать не буду.
– Заботушка. Поэтому тебя соседи и любят. Иди сюда, дай я тебя обниму, – сказал Ник, но не стал не то что протягивать руки к Алисе, а даже не вынул их из карманов куртки.
– Наверное, – совсем не оборачиваясь на него и не замедляясь, она шла дальше.
Это поведение они оба хорошо знали, но не могли ничего сделать, каждый из них знал, что за целый год они вообще не прикасались друг к другу, это вполне могло сойти за неадекватную странность. Расскажи они оба своим близким друзьям всю историю их общения, отношений, какие темы обсуждаются, а те в свою очередь, узнав факт отсутствия тактильных прикосновений, были бы крайне удивлены, со своей стороны. Но не при встрече, не при расставании не было короткого приветственного обнимания. В кафе и ресторанах он никогда не подсаживался к ней рядом на диванчик, а всегда сидел на против. Единственное при посещении кинотеатров они практически всегда прислонялись к общему подлокотнику, только этим и были близки как никогда, но по большому счёту такое поведение было продиктовано правилами кинотеатров, так как они периодически о чём-то разговаривали, обсуждали моменты увиденного и комментировали, и чтобы не мешать другим зрителям делали это не громко, почти на ухо друг другу. Ник всегда хотел приобнять её, держать её руку, периодически массируя. Особенно когда включали вентиляцию, и ей в зале становилось прохладно, чтобы она положила свои ножки, перекинув через ручку кресла, на него, а он смог согреть её объятиями. Лишь иногда их руки и плечи соприкасались, он чувствовал её. Она чувствовала его тепло, ей было хорошо, но приходили мысли, почему он не делает следующего шага, сидит тут истуканом, приобнял хоть бы. Отстранялась от него, в надежде, что он почувствует это, спросит почему это так произошло и начнёт уже действовать. А в его мыслях возникало, что она отодвигается от него, потому что начинает чувствовать себя не комфортно, прикосновения это лишнее, хотя и знал, что рано или поздно они к ним придут. Все отношения, а тем более уже продолжительные будут содержать в себе тактильные соприкосновения не зависимо насколько человеку это привлекательно, часто встречаются люди, которым они не комфортны, но и у них возникает потребность в обнимание, поглаживание, соприкосновение.