– Спасибо, товарищ лейтенант.
– О! Вот и карета скорой подъехала. Товарищи врачи! Сюда!
Подошли двое мужчин в белых мятых халатах не первой свежести. У того, что был постарше, со старорежимной бородкой, висел на груди стетоскоп. Второй, более плотного телосложения мужчина нес небольшой чемоданчик с красным крестом. Обладатель стетоскопа поинтересовался самочувствием пострадавшего; выпростав левое запястье с большими наручными часами, померил на запястье пульс; внимательно прослушал сердце и легкие, попросил подвигать руками и ногами. Уже набрякшую кровью повязку на голове трогать не стал.
– Ну, что, молодой человек, – участливо спросил доктор, – сами до кареты дойти сумеете?
– Могу попробовать, – попытался спуститься из кабины Алексей Валентинович и в изнеможении откинулся обратно на сиденье. – Не. Сам не могу. Голова кружится, слабость. И ноги плохо слушаются. Поддержите меня, пожалуйста.
– Ладно, ладно, посидите пока. Товарищ милиционер, будьте так добры, окажите любезность. Отодвиньте отсюда людей и помогите моему водителю задом подъехать как можно ближе
Белый фургон с широкими красными крестами подъехал почти под самую дверь полуторки. Крупнотелый санитар, усатый милиционер и доктор помогли чужому телу Алексея Валентиновича выбраться из кабины и лечь на брезентовые носилки на полу в карете скорой помощи. Лежа стало легче, и он, в надежде задремать, закрыл глаза. Заснуть не получалось: больше не из-за плохого самочувствия, а по причине клубком роящихся тревожных мыслей, перемежаемых проклятиями на судьбу и длинными матюгами. Поехали не сразу, судя по доносившемуся разговору, доктор и милиционер что-то писали-оформляли. Потом загудел, раскручивая коленвал, стартер; затарахтел двигатель, и машина тронулась. В салоне непривычно воняло бензином и выхлопными газами, тряска по неровной брусчатке мучила, доводила почти до тошноты. Сколько ехали, он так и не понял, но обрадовался, когда при очередном торможении шофер заглушил двигатель.
– Ну, что, больной, идти сможете? Мы вас поддержим, – обратился к нему доктор, – или растрясло дорогой?
– Растрясло, – сглотнув, и с трудом преодолев подступившую тошноту, ответил Алексей Валентинович.
– Вижу, батенька, – кивнул доктор, – лицо у вас – прямо зеленое. Ничего, ничего. Лежите. На каталке вас завезем.