«Господи, как можно столько курить?!» ― воскликнула она мысленно и поздоровалась как можно более уверенным голосом:
– Добрый день, товарищ полковник.
– Добрый. Присаживайтесь. Слушаю вас, ― прогудел офицер.
Хозяин кабинета ― мужчина за пятьдесят, крупного телосложения, с грубым, будто вырубленным из камня лицом, глаза маленькие, взгляд тяжелый, властный, испытующий. Он уставился на Дарину, словно хотел приплюснуть к стулу.
– Я хочу вступить в ополчение, ― сказала она, стараясь не робеть перед этакой глыбой.
Полковник несколько секунд разглядывал её, будто насекомое. В душе девушки росло чувство дискомфорта. Затея пойти на войну показалась неумной и авантюрной ещё сильнее, чем прежде. Но она упрямо продолжала смотреть в глаза офицеру.
– Зачем? ― спросил тот, откинувшись на спинку кресла.
«Какой разговорчивый дяденька», ― усмехнулась мысленно Дарина.
Совсем не хотелось раскрываться перед ним, рассказывать о своём горе. Не вызывал он такого желания.
«Что же ему сказать убедительное? ― напряженно думала она. ― Чем пронять такого борова?»
– Не пытайтесь выдумать, чего нет, ― скупо хмыкнул полковник. ― Вы среди мужиков смуту посеете. Одним своим видом. Вам не в ополчении надо быть, а на обложке дамского журнальчика. Идите домой, и выбросьте из прелестной головки желание повоевать. Всё это похвально, но вы просто не понимаете, что такое война.
Дарина сидела будто оглушённая. Потом встала и, не прощаясь, направилась к двери. Та в этот момент распахнулась, на пороге появился мужчина в гражданской одежде, возрастом несколько моложе военкома и не такой грузный. Он прошёл в кабинет, мельком глянув на девушку, а она случайно зацепилась ремешком сумочки за ручку. Пока освобождалась, придерживая стопой дверь на тугой пружине, услышала, как вошедший тихо спросил:
– Кто это?
– Патриотка, ― также тихо, с сарказмом ответил хозяин кабинета.
Взбешенная, едва сдерживая эмоции, она поторопилась на улицу, зашагала прочь от военкомата, не обращая ни на кого внимания, не реагируя на явный молчаливый интерес мужчин, так и стоявших неподалёку от ступеней и чуть в стороне, у курилки.
Вдруг где-то рядом загрохотало, следом завыла сирена…
Дарина испуганно остановилась, ища глазами хоть какое-то укрытие.
Загрохотало ближе и чаще.
Она бросилась в подъезд, села на корточки под лестничным маршем, сжалась и уже не сдерживаясь, заплакала. Разом навалилось всё: пережитое унижение, страх и боль от потери близких…