Хватка у них обоих была крепкая, но у Рыжкова, бывшего директора «Уралмаша», пожалуй, всё-таки сильнее.
– Я их не читаю, – отмахнулся президент.
– Не читаешь, как народ тебя любит?
– Об этом меня Крючков информирует7.
Оба посмеялись. Генсек знал, что Николай Иванович равнодушен к парадности. К ней глава государства причислял и ритуалы, связанные с его днем рождения8. Подальше от них, как подозревало его окружение, он и улетел еще неделю назад из столицы. Хотя было и другое желание: отрешившись от повседневных хлопот, подумать о кое-каких делах стратегического масштаба.
Впрочем, за столом важных тем не поднимали. И только когда отошли от главного корпуса государственной дачи на изрядное расстояние, президент спросил:
– Ну что, Егор? Назад дороги нет?
– Нет, – убежденно ответил генеральный секретарь.
– Поймут нас в партии, да и вообще?
– Думаю, поймут правильно. Вопрос назрел и перезрел.
– Может, всё-таки после юбилея?
Лигачев остановился. Позади, на приличной дистанции, замер охранник.
– Хватит уже тянуть. Я считаю, седьмого ноября на мавзолее должен стоять другой генсек.
Рыжков прищурился. Отношения первых лиц пережили разные этапы, и поначалу, говоря откровенно, большой теплоты и доверия между вождями не наблюдалось. Суровая необходимость толкнула обоих навстречу друг другу без малого восемнадцать лет назад, ну а дальше… Дальше, наверное, вступило в силу старинное русское правило, звучавшее так: «Стерпится – слюбится».
– А не дадим повода для спекуляций: мол, оппозиция выступила, и Лигачева сняли? – в голосе у Рыжкова прозвучало сомнение – подлинное или наигранное, разобрать было трудно, даже давно зная его.
– А потом они еще митинг соберут, и мы опять отложим? И до каких пор?
Президент посмотрел на огонь сторожевика в море.
– Ты прав. Что мы за власть, если тележного скрипа боимся?
– Тогда выходим с этим вопросом на пленум, – подытожил Лигачев. – Двадцать второго проведем?
– Да, как планировали. Держись, много будет комментариев…
Егор Кузьмич хмыкнул.
– Меня комментарии не пугают, мне стыдиться нечего. Но в восемьдесят шесть пора на покой. Я и раньше ушел бы, только ситуация не позволяла.
– Теперь преемник у тебя есть, – заметил Рыжков. – Уверен в нем до конца?
– Насколько это в человеческих силах, да.
– С Горбачевым-то как Андропов маху дал, помнишь?