– У меня последние, диплом надо закончить, выставка, а ты тут калякаешь. Я тебя прибью!.
А после этого сестра замкнулась, Вера извинилась, пробовала с ней поговорить, она не то чтобы дулась, а просто молчала. Глаза стали грустными, будто заболела.
– Держи, это тебе.
– Что это? – была суббота и девушка еще лежала в постели.
– Открой и посмотри. Ну же, давай, а то заберу обратно.
– А что там? – девушка села, глаза засверкали. Она открыла коробку, что протянула сестра, замерла, а после, визжа от радости, обняла ее. – Это мне? Спасибочки.
– Santi studio, они английские. Ах, для сестренки ничего не жалко. Рисуй, еще дам холст, но больше не проси и мое не трожь!
– Спасибо, ты настоящая сеструха.
Вера думала, что на этом все закончится, но Настя нарисовала свой цветок, что в прошлый раз не дорисовала, а когда сестра была в школе, долго сидела и смотрела на полотно. Вроде так наивно, но сколько души вложено в мазки. Не дождавшись, пока картина высохнет, отнесла в колледж. Низенькая женщина Ирина Степановна посмотрела на картину, зачмокала языком, так делала всегда, как только начинала волноваться.
– Не разу ни рисовала? – поинтересовалась женщина.
– Только акварелью и карандашами.
– Неплохо, чувствует цвет. Не думала отправить ее учиться?
– Ее? – удивилась Вера.
– Поговори, у твоей сестры есть талант.
Ирина Степановна редко кого хвалила, тем более чтобы назвать талантом – ни разу. Вера вернула картину, намекнула сестре, что ее похвалили, и предложила пойти на курсы, но Настя отказалась и опять, танцуя от любви, побежала на кухню готовить кушать.
– Вот дурная, тебя же похвалили, сказали, что ты талант.
– Ну и что, – ответила она. – Это я так, просто было настроение, ну вот понимаешь, было.
– Нет, не понимаю.
Алексей Улыбин, ее первый учитель, говорил: «Рисовать и еще раз рисовать, забудьте про вдохновение, труд на первом месте». Поэтому Вера садилась за мольберт, даже если было плохое настроение.
– В этом году заканчиваешь школу, может попробуешь?
– Так и сказала, что я талант?
– Просто похвалила.
– Не хочу.
Прошло несколько дней. На улице был дождь, Вера прибежала домой вся мокрая. Растопырив руки, словно мокрая курица, она зашла в комнату и остолбенела. Настя стояла к ней спиной, надела наушники и, слушая музыку, рисовала кувшин, что был у них на даче. Его они привезли из деревни, на донышке печать с двуглавым орлом, наверное, только поэтому и не выбросили, а так он был треснут и поцарапан.