Проклятье! Чертовка украла его добычу и что самое плохое – он вновь почувствовал острый приступ кашля, заставивший его на этот раз согнуться почти пополам. Резкая, острая боль в легких обжигала ему трахею, а из глаз выступили слезы. Стараясь отползти в какой–нибудь угол, Арун сквозь мутную пелену видел лишь мечущийся по залу силуэт акулы. Застучав кулаком по баллону бризера, он попытался хоть как–то наладить подачу смеси в легкие, но понимал что без кислорода его ждет скорая и мучительная смерть.
Испытывая злобу и ненависть по отношению к незнакомке, укравшей его добычу, Арун чувствовал как теряет силы. Время убивало его и надо было решаться! Сил на преследование вора не было и он втопил до отказа кнопку электродвигателя. Моторчик заурчал и потащил его вверх. Арун кое–как проплыл вдоль стены, выскользнул в разбитое акулой окно, и закрыв глаза стремительно полетел к поверхности.
В этот миг он был готов ко всему на свете. Ему было плохо. Он чувствовал себя разбитым и подавленным не только физически, но и эмоционально. Сегодня всё было против него и этот день по праву можно было считать одним из худших в его жизни. И если сейчас на него нападут и растерзают акулы, то он не удивится – это будет достойным финалом тяжелого дня.
Но акулы не стали преследовать его. Быть может они попросту не заметили как он ускользнул от них, а может их больше привлекал запах крови раненой товарки, которая всё ещё неистовствовала внутри часовой башни. Так или иначе, но по мере приближения к поверхности Рон почувствовал себя чуть лучше. Снуферы не нуждались в декомпрессии в силу особенностей своего организма, но остатки расширяющегося кислорода в пефторановой жидкости немного привели его в чувство. Батарейка окончательно села примерно в полусотне метров от поверхности и когда моторчик затих, Арун вяло повиливая своей ластой, поплыл кверху.
Отсюда, с глубины, поверхность моря выглядела почти спокойной, но даже если это было не так – ему было всё равно. Он нуждался в воздухе, жаждал наполнить легкие и насладиться его вкусом. Вылетев наверх, он вначале подпрыгнул словно пробка, а затем закачался на высоких волнах. Шторм сместился куда–то в сторону и Рон позволил себе вяло улыбнуться – ему опять повезло и он снова остался жив, несмотря ни на что.