За тот день каких-то невероятных прорывов не случилось, но зато было нечто странное – кроваво-красные тучи неслись в нашу сторону, будто окрашенные. Для местных это тоже было странным, даже зловещим явлением:
– Не к добру это…– тихо произнёс Днарглар, пристально всматриваясь меж облаков.
Но тучи так до нас и не добрались: буквально в нескольких десятках километров они практически за минуты рассосались, не оставив после себя и следа. Это только сильнее встревожило местных.
Мира с Бролтусом наконец подобрали правильное соотношение ингредиентов для производства разрывных снарядов для арбалетов. Однако была огромная проблема с сырьём для массового производства таких болтов, посему по началу готовили их для себя, на будущее.
Сезон местного цветения подходил к концу и тысячи увядающих цветков, разных размеров и окрасов, ковром покрывали землю, сорвавшись с ветвей. Листва, ставшая на время цветения прозрачной, вновь начала наливаться красками, скрывая за собой причудливые скелеты деревьев. Воздух потерял сладостные нотки, но приобрёл свежие ароматы душистых трав, щедро насыщающих мир своим благоуханием. Оно было направлено на привлечение насекомых, которых они поедали. Да, большинство местных растений часть года являлись хищниками, ловили в свои клейкие травинки одурманенных жуков, мошек, парализовывали их своим нектаром, окутывали в свои микроскопические листочки и переваривали. Местные говорили, что раньше тут были и огромные хищные растения, способные переварить даже Внутыринника, но их все уничтожили, так как часто невнимательные дети становились их едой.
Всякой мошкары, жуков, подобия местных червей – было много, а вот каких-либо крупных зверей – неимоверно мало. Причин такой скудной фауны, при такой богатой флоре, могло быть несколько, но на наш взгляд, всему было виной присутствие мутантов. Относительно много было белок и птиц, но всё равно их число было скромным.
******
Вернувшись домой, после очередного долгого дня, полного попыток усилить местных, столкнулся чуть ли не с целой стаей птичек, таких же как и наш Сапфир. Наш питомиц получил это имя из-за своей шёрстки глубокого небесно-синего цвета, отражающей свет будто драгоценный камень. Он продолжал жить с нами, полностью привыкнув к нам и своему новому дому, по которому он без опаски перемещался, чаще просто бегая по полу.