Легкий ветерок прошелся по плацу, и
вихрь тополиных снежинок взметнулся вверх, оседая на форме и
непривычно серьезных молодых лицах.
— Училище!
Равняйсь! Смир-р-рно!! — отдал команду один из
старших офицеров, повинуясь взгляду начальника училища.
— Товарищи курсанты!.. — полковник
оглядел замерший перед ним плац, отдал честь, и хотел было
распустить строй, но замер и почти беззвучно произнес. — Все,
ребятки. Что смог, я для вас сделал…
Большая черная кошка, разметав
поземку тополиного пуха, скользнула к начальнику училища, выжидающе
замерев около его ног.
На нее никто не обратил
внимание.
Никто, кроме Митьки.
Он ее узнал.
А вычислитель за ухом вновь ощутимо
нагрелся.
Из электронного дневника Дмитрия
Васнецова:
…столько всего произошло, а я
почему-то думаю о Колобке. Ему уже под тридцать лет, а до сих пор
лейтенант… И все время нашего пребывания в училище он возился с
нами как с малыми детьми, даже не пытаясь подать рапорт о своем
переводе в астероидный пояс или хотя бы на Луну. Про свое прошлое
он не говорит, а попытки выяснить его ни к чему не приводят. Что-то
случилось в начале карьеры?..
Но он хотя бы офицер, а что ждет в космосе нас,
недоучившихся гражданских штафирок?!
Я понимаю, что вам нечем,
Но все ж – попробуйте
понять!
— Я пилот, а не мусорщик! Поймите
же!
Мольба о помощи беспомощно разлетелась,
столкнувшись с гранитной невозмутимостью немолодой тетки,
развалившейся перед ним в кресле.
— А что, космические мусорщики не должны
иметь профильного образования? И сколько, кстати, у вас часов
налета?
Митька поморщился.
Комендант станции, одновременно
исполняющая обязанности начальника отдела кадров, явно скрывала
какие-то свои проблемы под плотным облаком парфюмерной отдушки.
Если сам вид ушлой дамы, которая во время его прихода жевала, макая
какие-то печенюшки в отвратительную на вид зеленую пасту, Митька
еще мог перенести, то запах цветочной гнили в небольшом помещении с
никудышной вентиляцией выворачивал его наизнанку.
Двухмесячное пребывание в душном
железном ящике, только по инерции называемом транспортом,
настроения никому не прибавляет. Здоровья тоже, учитывая пребывание
в невесомости. Ежедневные занятия на тренажерах и инъекции
для восстановления работы иммунной системы и кровеносных сосудов,
конечно, компенсировали некоторые издержки космического
путешествия, но зрение все-таки просело, и на орбитальной станции
Цереры Митька надеялся его поправить.