, все одно – «достали»! Все и вся ДОСТАЛО!
Через две недели доблестные омские СОБРы с фэйсами все-таки вычислили место, откуда назойливо «доставали» «чехи». Во время «вычисления» их чуть было не посекли из пулемета, но все обошлось.
В свою очередь, якудза совместно с десантниками, потратив день и оставив частичку своего здоровья на горных дорогах и тропах, заложили в этом месте пяток фугасов с секретом. А еще спустя несколько дней, после того как парочка бандитов подорвалась, обстрелы надолго прекратились. Через неделю взяли в плен четырех членов этой банды.
Ножай-Юртовский район
«Вызываю огонь на себя».
Афиша х/ф из цикла —
кино и немцы
Надо сказать, в ОМОНе у всех бойцов, а не только у командиров, есть свой позывной. И настолько этот самый позывной притирается к человеку, что становится неотъемлемой его частью. И обращаются все друг к другу чаще всего не по имени-отчеству, так как это занимает слишком много времени, а по позывному. Когда приходится иметь дело с людьми из других подразделений, то при знакомстве вместо имени нередко можно услышать именно позывной. И это совершенно даже не фамильярность, а просто жизненная необходимость. Надо признать – очень удобно в боевой обстановке, когда дорога каждая секунда.
Подходит молодой, но опытный боец Охотник, потому как действительно хороший охотник, рано утром к Геркону, мужику лет за сорок, который связист и ремонтник. Оба люди уважаемые. Потому что уважают друг друга. А у Охотника еще и орден Мужества. Геркон, брея сам себе голову в палатке, изображавшую мастерскую связи, говорит:
– Здравствуйте, Сережа!
Охотник:
– Здравствуйте! Как дела?
– Прекрасно!
– Слышь, Геркон, сон приснился мне. Сердце что-то недоброе вещует.
– Выражайся яснее, – скрючившись у зеркала, мылит голову Гаврила.
И вот пока Геркон бреется и полощется, Охотник кратко рассказывает:
– Ну вот, Гаврила, снится, будто бой идет, ну, жопа полная, меня в левую сторону груди ранило. И братва меня с поля под огнем пытается вытащить.
«Господи, прости!» – про себя творит молитву Геркон, припоминая, что «жопа полная» у Охотника бывала частенько, затем говорит с деланым безразличием:
– И что?
– Вот и томление в грудях. И все.
– Не бери в голову, Серега, все будет чпок!
Явно облегчивший душу Охотник степенно удалился в так называемый спортзал колотить груши и макивары. Геркон же ушел в молитву.