На штабеле, сложенном из мешков с песком, стоит мощная магнитола SONY, из динамиков которой на всю степь звучат мелодичные песни, опять же на незнакомом слоге.
Приближается шумный автобус «КАВЗ», из всех открытых окон которого льется в бешеном ритме кавказская мелодия. Снаружи, на зеркале обзора, трепещется большой цветастый женский платок. Общительный щетинистый водитель, приветливо улыбаясь, протягивает бойцу бутылку водки и документы с вложенными заранее по строго существующим расценкам деньгами:
– Ассалям алейкум!
– Алейкум ассалям! Баркалла6.
– Че за праздник?
– Как что, не видишь? – Показывает на платок: – Свадьба!
И пока его данные записывают в журнал и перетряхивают безропотных пассажиров с вещами, с немыслимым кавказским акцентом спрашивает:
– А ви сами-то откуда будете, увижяемые?
Ему объясняют на чистом русском языке что, мол, так и так, достали вы все мировое сообщество, Российская армия уже не справляется, выдохлась. И вот по этой причине нас, китайских спецназовцев, отправили в эту дыру. И сокрушенно, с некоторой долей непритворной ностальгии, с умилением глядя на знамя своей Родины, добавляют:
– Будто у нас, в Поднебесной, делать больше нечего.
В это время развязной натовской походочкой, в таком же камуфляже, подплывают три долговязых и светловолосых человека. Все три лица европейской наружности жуют жвачку. Один из них обращается к щуплым «китайцам»:
– Хеллоу еврибоди! Уйбаан7, все хоккей? – Чавк-чавк.
Один из «китайцев» по имени Уй Бан возвращает документы с деньгами выпавшему в осадок водителю, машет ему рукой, езжай, мол, быстрее, не мешай работать:
– Йес, йес! Все хоккей! – Ладонью шлепает себя по лбу: – Бу биляттарын!
Больше всего, вероятно, сидящих в автобусе людей поразил именно факт возврата нетронутых денег. Если уж всякие ООН и ОБСЕ здесь бывают, так почему бы и не появиться войскам той же ООН.
«Европейцы», чувствуя, что земляки прикалываются, только непонятно над кем, наметанным глазом отмечают крайнюю заинтригованность пассажиров, на физиономиях которых написано: «Так вот он какой, северный олень», и необычную серьезность друзей. Внимательно, умными глазами, рассматривают отвисшую, небритую челюсть водителя автобуса:
– А че это с ним? – Чавк-чавк. – В натуре?
– Ну ты, Макс, и каба-ан, итить твою ити!.. – Шлеп! – Япона мать!.. Все хок-кей, те-бье го-во-рьят!