Запустила пальцы в мои волосы.
То, как она пригвоздила меня к стене, то, как слились воедино наши тела, то, как она провела руками по моей груди и сказала, что я превосходен. Тихий, гортанный звук вырвался у нее, когда я ее поцеловал.
Теперь я знаю, что значит ее обнимать. Я знаю, как это – целовать ее, слегка касаться языком краешков ее губ, грудью ощущать ее глубокий вздох. Я могу попробовать ее на вкус, почувствовать ее формы, ее силу и ее мягкость. Сейчас я даже ее не касаюсь, однако все словно повторяется, кадр за кадром, и я не могу оторвать взгляда от ее губ, ведь так заманчиво переливается на свету этот чертов персинг-алмазик, и на секунду – всего лишь секунду – я теряю голову и снова целую ее.
В голове шумит, кровь прилила к ушам.
Я схожу от нее с ума. Даже не понимаю, почему она так сильно мне нравится. Когда она рядом, мое тело мне не подвластно. Какие-то дикие, нелогичные реакции, но мне это нравится. Хотя нет, я это ненавижу.
Порой ночью я засыпал, проматывая пленку назад… ее глаза, ее руки, ее губы…
Все всегда заканчивалось в одном и том же месте.
– Ничего не выйдет. Мы не… – Она чуть отодвигается. – Мы ведь такие разные. Согласен?
– Кенджи?
Согласен. Да. Черт, как же я устал.
Делаю шаг назад. Резкие порывы холодного ночного воздуха оказывают бодрящий эффект, и когда я наконец встречаюсь с ней взглядом, в голове все ясно и понятно. Только вот голос, когда я произношу: «Мне надо идти» – звучит странно.
– Постой, – снова просит Назира и кладет руку мне на грудь.
Кладет руку мне на грудь.
Она так кладет свою руку, словно я ее собственность, словно меня так просто остановить и подчинить. Внутри меня разгорается искра возмущения. Ясно как день, она привыкла получать все, что захочет. Или получает, или берет силой.
Я убираю ее руку. Она, похоже, даже не замечает.
– Не понимаю, – говорит она. – В смысле, я не умею общаться? Если я ничего не рассказала тебе о миссии, так только потому, что тебе не надо было об этом знать.
Я закатываю глаза.
– Считаешь, мне не надо было знать, что ты дала Андерсону наводку? Считаешь, что никому из нас не надо было знать, что он (а) жив и (б) собирается нас убить? Ты и не подумала предупредить Делалье, чтобы он ненадолго закрыл свой рот и смог выжить? – Мое недовольство растет как снежный ком. – Могла бы меня предупредить, что бросаешь нас в психушку