>Он знаете какой гордый.
Смеются.
И вправду гордый.
У неё растерянное лицо, светлые глаза.
София Александровна исчезает с экрана. Просто загорается на секунду надпись: Sophia Alexandrovna – посередине экрана на чёрном фоне, а потом пропадает, как не было её.
Что случилось? Чего это она?
Может быть, со связью что-то. Сейчас перезагрузит и зайдёт обратно.
Я листаю окошки одноклассников. Нет Илюши, нет Всеволода, нет Алёнки.
София Александровна не возвращается.
Тогда становится грустно, что я всё ещё здесь.
>Здравствуй, Вера! Знаю, что это выглядит немного странно, но мне больше некого попросить. Вся эта ситуация с Ильёй меня очень беспокоит. Потому что все на это отвлекаются, и не получается толком уроков – ни вам, ни мне. Я не знаю, как ты с ним общаешься, но ты есть у него в друзьях. Одна из немногих, кстати. Я бы с удовольствием вступила с ним в диалог, если только согласится.
>Можешь спросить?
Жалко, что сразу сообщение открыла – София увидит, что прочитала, будет ждать ответа. А что ответить? У кого бы спросить…
А почему урок закончился внезапно? И на самом ли деле из-за технических проблем? Но не вернулась, не написала ничего. И мы ждали-ждали, пока мама Яна напишет о следующем уроке.
А следующего урока нет, потому что физичка не знает, как установить «Zoom».
Видимо, к ней домой устанавливать поедут. Хотя домой сейчас нельзя.
Значит, по телефону станут объяснять.
А мы подождём, подождём, и Илюша, который неизвестно где, которого нет онлайн – и я проверила, и София Александровна проверила, прежде чем написать.
А что Илье скажу – учительница попросила передать, чтобы больше Булгакова на уроках не ругал?
Вообще всё равно, кого он там ругает.
Самой эти ранние рассказы не больно охота читать.
Но у меня, как и у Ильи, есть бумажная книжка.
>Здравствуйте, София Александровна! Хорошо, напишу Илье. Только не знаю, что написать. Ладно, придумаю.
>У вас «Zoom» выключился?
>София Александровна пишет
>София Александровна пишет
>Нет
Хорошо. Хорошо же.
Буду полной дурой, но напишу Илье.
Выпущу осу из комнаты.
Слышу, как в зале заработал телевизор – значит, мама проснулась. Уже, наверное, одиннадцать, и у неё снова будет болеть голова от непроветренной комнаты, от голоса соседки, бормочущей молитвы. Тоже иногда слышу. Отче, иже еси.
Больше не вспоминается, хотя учили с бабушкой. Можно позвонить и спросить – а как там дальше, не помнишь? Бабушка наверняка помнит. Но что делать, если и она забыла? Ведь и не нужно никому, кроме неё. А если забудет – значит, из моей памяти последние слова исчезнут, значит, зря учила. Почему-то грустно, когда забывается мелочь, неважное и необязательное, слова и детские стихотворения, припевы, рифмовки – это как если у тебя тихонечко из кармана вместе с деньгами вытащили важную фотографию.