Обожгла мысль: а если дядя Вова передумает в собор идти? Тогда он уже вернулся из часовни, поставил пятилитровую баклажку со святой водой в прихожей, заглянул на кухню – а меня нет. И уже будит маму, кричит, ищет, орёт в подъезде – может, я покурить вышла, было однажды такое, почти не ругал. Но потом поймёт, что меня ни в подъезде, нигде – достанет телефон.
И тогда останется что-то придумать такое, чего на свете не бывает – потому что иначе убьёт, убьёт, когда мама заснёт ночью.
Но вначале прижмётся больно, горячо и противно. Больнее даже, чем раньше.
– Спасибо вам, что пришли, – тихо, но понятно говорит женщина, – а я Варвара, всем бы таких учеников, Господи… Вон мальчики рассказали, что весь класс бы пришёл, но тётя Тома сама сказала, чтобы не ходили, а то мало ли…
– Мало ли?
– Всё-таки болезнь, хотя и завернули его в целлофан кругом. Но ближе полутора метров к гробу не подпустят.
Смотрю – и верно, красная разметка на полу, чтобы близко не подходили.
– Сейчас поедем, – суетится Варвара, – теперь по правилам гроб отдельно, а мы за ним, в моей машине. Кто вперёд сядет? Сейчас уже работники придут, будут из зала выносить. Нужно идти.
Пожимаю плечами.
– Могу я впереди.
Даже отсюда хорошо видно покойника, но стараюсь не присматриваться. Худой, тоненький, с глубокими морщинами на шее. А Тамара Алексеевна полная.
Варвара первой выходит из зала.
Догоняю во дворе Севу, иду рядом. Илья ещё там, последний.
– Что-то непохоже, что она боится с вами ехать, – тихо говорю, снимая маску, – что ещё придумаете?
– Ничего, – так же тихо, – просто по-идиотски выглядит, когда втроём на прощание приходят. И на кладбище тоже. Специально наврал ещё этой Варе.
– Чтобы она Тамаре рассказала?
– Да. Пускай не думает, что мы такие уж сволочи.
– А мы сволочи. Помнишь, как в пятом классе картинку со свиньёй ей на дверь прилепили? И как она плакала?
– Это мы прилепили, пацаны. Девчонки стремались, хотя на самом деле и сами смеялись, и смотрели, и помогали.
Какая разница, кто, всё равно – мы.
Мы едем на Хованское кладбище – я, Сева, Илья и Варвара.
Варвара ведёт красный «Peugeot», тихо и неуверенно. Я, конечно, сажусь вперёд, пока парни мнутся. И ничего-то она не боялась. Она вообще взрослая.
– Ты, значит, тоже у тёти Томы учишься? – мы медленно едем по безлюдной жаркой дороге, разворачиваемся у магазина цветов. Сразу тётки-продавщицы встают, двигают корзины к свету. Странно, что растения не вянут на таком солнце – но потом присматриваюсь и понимаю, что это искусственные, а настоящие убраны под навес. И на каждом лепесточке мелкие капли, будто святой водой побрызгали, а она застыла.