Рах
Отрезать голову куда труднее, чем вы думаете. Умеющий обращаться с топором человек сможет сделать это с одного удара, если только жертва не пытается сбежать, но в степи голову отрезают ножом. Первый надрез – дело простое. Потом зазубренное лезвие углубляется в плоть, и тут кажется, будто все почти готово. В первый раз я тоже так решил. Подумал, что это будет легко и просто и кровищи будет гораздо меньше.
Но таковы уж наши традиции. Традиции левантийцев. И хотя мы ворчим, но все равно пилим ножом и еще теплую плоть, и давно остывшую, чтобы освободить душу покойника. Даже когда мы далеко от дома.
– Почему просто их не бросить? – спросил Эска, расхаживающий за моей спиной. Он молотил дорогу шагами, словно она нанесла оскорбление его матери. – Ночь на дворе.
Темная кровь на лице покойника напоминала рваную маску. Кровь вытекала из глаза и глотки – кто-то уже выполнил половину моей работы.
– Бросай его, Рах, пошли. Они и врагами-то были никудышными.
– Все души одинаковы, – возразил я. – Тебе стоило бы об этом вспомнить, прежде чем отдавать приказ их убить.
– Вот только не надо этих бредней заклинателей. Они напали первыми.
Я встал и при взгляде на несчастных мертвецов не удержался от вздоха.
– Мы не бросим ни одной души, – сказал я. – Лок, Амун, Джута, перережьте им горло.
Двое воинов и мальчишка с неизменным ворчанием шагнули вперед.
– Джута еще ни разу не…
– Пусть учится. – Я мрачно уставился на Эску. – Возможностей потренироваться и так немного. – Я кивнул Джуте. Его волосы были перехвачены в неопрятный хвост на затылке. – Ты знаешь, что делать.
– Да, капитан.
– Я буду рядом.
Все остальные охотники отошли от бойни подальше, и вечер наполнился их смехом, лишь Эска по-прежнему неодобрительно маячил рядом.
– Мы недостаточно хорошо знаем эти земли, чтобы путешествовать по ночам, – сказал он, когда я опустился на колени перед одним из павших. – В особенности без помощи богини луны.
– Наши глаза скоро привыкнут к тому, что в небе только одна луна.
Эска фыркнул.
– Все равно это неправильно. Как они выносят такую темнотищу?
Я положил голову мертвеца себе на колени и начал резать ему горло, воспользовавшись имеющейся раной. Кровь полилась на землю. В таком деле очень быстро учишься разводить колени в стороны.
Чуть дальше вдоль тракта Амун быстро разделался со своим покойником, а Лок работал медленно и степенно, как всегда. Лицо Джуты сосредоточенно напряглось.