Мико
Моя стрела попала во внешний круг мишени. А вслед за ней стрела Танаки пронзила красный центр с такой силой, что острие полностью вошло в дерево.
– Танака, – сказала я, не обернувшись. – Ты еще ни разу не промазал. Будь осторожней.
– Никто же не смотрит, – отозвался он, оглядывая маленький двор. – Почему бы не стрелять как подобает?
Я опустила лук.
– Всегда кто-нибудь смотрит. Шестеро как минимум, по моим подсчетам.
– Два гвардейца, – продолжая разворот, произнес он так вызывающе, что я крепче сжала лук. – Кузнец. Горничная. И… мальчишка, подносящий стрелы. Пятеро. И среди них никого значительного.
– Шестеро, – сказал стоящий рядом с ним генерал Рёдзи, и на его императорских доспехах в утреннем свете блеснули пряжки в виде дракона. – Ваша сестра не только стреляет лучше, чем вы, ваше высочество, она мудрее. Иногда.
– Вы не в счет.
– Нет, я тоже считаюсь, ваше высочество. Шестеро.
Он махнул в сторону мальчишки, который с усилием выдернул из мишени обе стрелы.
Танака провел рукой по лицу, но не сумел стереть с него разочарование.
– Тебе не надоело притворяться, Мико?
– Еще как надоело, но я должна вести себя даже еще осторожней, чем ты.
Я взяла из бочонка новую стрелу – оттуда торчали в небо еще с десяток стрел с оперением. С годами движение стало машинальным – взять стрелу, приложить к тетиве, натянуть, отпустить. Смотреть на мишень. Встать поустойчивее. Отвести плечи назад. Я начала с самого слабого лука, тренируясь с малышами, но с тех пор прошло много времени.
Моя стрела снова попала во внешний круг – в точности куда я целилась. Это меня злило, как и всегда, но я проглотила раздражение и вытащила новую стрелу. Может быть, однажды мне станет плевать, кто за мной наблюдает и что они подумают.
Танака снова попал в яблочко и метнул в сторону генерала вызывающий взгляд.
– Если кто-то наблюдает, не хочу, чтобы говорили, будто сестра стреляет лучше меня. А кроме того, подозрительно выглядит, если никто из нас не попадет в красный круг.
Он всегда использовал то же объяснение и в точности так же улыбался, но генерал Рёдзи не убрал руку с рукояти меча, а его губы были по-прежнему сжаты в мрачную линию. Когда следующие две стрелы Танаки попали в молоко, выражение его лица осталось все таким же суровым.
– Генерал, – сказал Танака, словно разозлившись из-за хмурого взгляда Рёдзи.