– Не то слово, Алан. Пока зрячий был, даже кошек боялся, – усмехнулся Саймон, садясь в автомобиль.
– Он меня так перепугал… – сказала Дженни. – Я готова поклясться, что он смотрел на меня.
– Не выдумывай, он ослеп ещё до вашей первой встречи, – Саймон включил магнитолу, но та лишь дважды кашлянула и погасла. – Зараза…
Он стукнул по ней кулаком, и из динамиков заиграл джаз.
– Да, но… Знаешь, в его глазах не было пустоты, они были осознанными. Не могу объяснить, обычно он смотрит по-другому.
– Может он и сказать тебе что-то пытался? – усмехнулся Дорф, разгоняя машину по автостраде.
– Следи за дорогой, – выдохнула Дженни и отвернулась к окну.
Мимо проплыл рекламный билборд, и она приподнялась на сиденье, провожая его взглядом.
Саймон поправил зеркало заднего вида, ловя отражение щита. В его центре на чёрном фоне красовалась старинная детская колыбелька, а снизу тянулись прерывистые белые буквы.
– Колыбель… Чего-там? – Дорф не успел прочитать.
– Колыбель мертвецов, – ответила Дженни. – Выставка старинных детских вещей.
– Хочешь сходить?
Дженни покачала головой.
– Название идиотское, – Саймон рассмеялся. – Колыбель мертвецов, мир глазами слепцов… Это я к слову про Грима.
– Следи…
– За дорогой?
– За руками, – Дженни шлёпнула его ладонью в лоб и наконец тоже рассмеялась.
Саймон остановился у бордюра напротив часового салона и заглушил двигатель.
– Значит, расклад такой, – он заговорщицки понизил голос, зная щепетильность Дженнифер в выборе дорогих покупок, – тиснем котлы и наутёк. Шмыря беру на себя.
– Не пали контору и просто наблюдай, фраер, – улыбнулась Дженни и подалась к нему, намереваясь поцеловать, но стоило Дорфу наклониться к ней, как она резво отстегнула ремень безопасности и выскользнула наружу, показывая ему язык.
Он запер автомобиль и поспешил обогнать Дженни, чтобы открыть перед ней стеклянную дверь, на которой чуть ниже уровня глаз золотом поблёскивало название часового салона – «Реверс».
– И не будь скупердяем, я тебе всё-таки подарок покупаю, – она одарила его игривым взглядом и прошмыгнула внутрь, остановившись у крайнего стеллажа.
Яркий, но в то же время не нервирующий, свет насквозь прошибал с особой тщательностью наполированные стеклянные полки, из-за чего складывалось впечатление, будто часы, выстроившиеся ровными шеренгами в иерархическом порядке, висят в воздухе.