Во двор выбежали сыновья попинать мяч. Захар затушил окурок в пепельнице, одним глотком допил чай и вернулся в дом. На столе дымился свежеприготовленный завтрак. Инна второпях допивала кофе и избавлялась от фартука.
– Ты опять не поела? – недовольно спросил он, усаживаясь за стол. Дотянулся к начатому маннику, стал пальцами выковыривать изюм и отправлять в рот, разглядывая жену. Инна покосилась на варварски кромсанный манник и на нетронутый мытый изюм в чаше рядом.
– Потом поем, на работе, сейчас некогда: детей повезу к школе, там у них место сбора. Сегодня последний день учебного года и на родительском совете приняли решение посветить его развлечениям.
Последние слова прозвучали приглушенно из-за стаскиваемой через голову футболки, когда она вышла за кофточкой. Его футболки. Его старой, заношенной, растянутой, с пятнами моторного масла футболки. Захар любил, когда она носила его футболки или майки на голое тело. Особенно майки, из несоразмерно глубоких вырезов которых обольстительно выглядывала грудь. Очень любил. Раньше. Еще до появления детей, когда она могла себе позволить щеголять в таком фривольном виде по дому. И когда вещь еще была похожа на вещь, а не на ветошь для мытья пола, как сейчас. Где та женщина, которая когда-то его пленила? Где та красотка, от которой он терял голову?
– Потом на работу, после за детьми, а вечером заеду в парикмахерскую, – Инна вновь появилась на кухне, убирая длинные волосы натурального русого цвета в небрежный пучок на затылке. Захара зацепило одно слово:
– В парикмахерскую? Решила сменить образ? – неприкрытая надежда проступила в голосе – он уже смотреть не мог на этот дурацкий пучок, – которая так и осталась незамеченной.
– Да нет, концы подравнять, как обычно, – отмахнулась она и сосредоточилась на поисках своего мобильника. Захар выковырял весь изюм из одного куска, отодвинул его в сторону и принялся за другой. Инна метнула на него еще один сердитый взгляд.
– Ты помнишь, что мы сегодня приглашены в бар на празднование дня рождения Глеба?
Инна продолжала двигаться по инерции и лишь когда информации с запозданием дошла до нее замерла и с досадой взглянула на мужа.
– Не-е-е-ет! – протянула она, и глаза наполнились вроде бы неподдельным сожалением. – Я совсем забыла! Вот зараза! – матюгнулась себе под нос. – А ты можешь сходить один? Мне, правда, кровь из носа нужно доделать и сдать проект сегодня! Свинтить пораньше не удастся и я боюсь, что никак всего не успею! Мне дико неудобно! Извинись за меня перед ребятами, ладно? Хотя нет, лучше я сама позвоню. А ты оторвись, как следует! Как в старые добрые времена! – подмигнула она, нашла, наконец, сотовый и резво удалилась.