– Позови его.
– Не могу. Я не владею своим даром. Хьярт поврежден.
Внутри по-прежнему было глухо. Настолько, что не было даже сил что-то придумывать.
– Ты будешь искать Элени?
Димостэнис медленно кивнул.
– Как я могу помочь? – брат слегка поморщился, – впрочем, зачем тебе? У тебя всегда хватало помощников.
– Никого больше нет. Наверное, никогда и не было. Тридцать три ара пустоты.
Где-то еще совсем далеко натянулась первая струна боли. Наверное, онемение ему нравилось больше.
– Я верну сестру, не думаю, что они могли уйти далеко.
Милора услышала неторопливый стук копыт, выглянула в окно. На улице уже сгущались сумерки, поэтому различить нежданного путника было невозможно. Что ж! Может, еще и мимо проедет. Она не любила неожиданных гостей. Пятнадцать аров она жила в этой убогой деревеньке, казалось на краю земли, со своими детьми. Пятнадцать аров воспоминаний, тягостных раздумий, иногда сожалений.
Двадцать два ара назад ей казалось, что угроза, нависшая над двумя отступниками, обязательно обойдет стороной, что именно им повезет.
Ночь, стук в дверь, тревожный шепот.
– Вам надо уходить.
Самый родной ее человек. И не важно, что у него в груди. Одно сердца или два.
– А ты?
– Я присоединюсь позже.
Врал. Его глаза прощались.
– Нет.
– Мы знали, что этот день наступит. Семь аров, по-моему, не плохой срок для счастья.
Не плохой. Если не думать, что впереди могла быть целая жизнь.
Каждый день прошедших аров, как последний. Каждый день надежды, что все изменится, что настанут другие времена. Дали жизнь детям. Ростки веры в светлое будущее.
Ночь, лошадь, запряженная в повозку. Выросшая в деревне, она умела управлять не хуже любого мужчины. Пятилетняя дочка и полугодовалый малыш у нее в ручонках. Позади дом, очередной за эти ары, но уже успевший стать родным, впереди расставание и горечь разлуки, и в темноте маленький лучик. А может…
Старая хижина на краю города. Они давно приготовили это место. На всякий случай. У них всегда были такие места. В этот раз пригодилось.
Стук в дверь уже перед самым рассветом. Его друг.
– Вам надо уезжать.
– Но…
Яркие голубые глаза, с тонким синим ободком вокруг зрачка. В них молчаливый упрек.
– Он все сделал, чтобы не даться им в руки живым. Им больше нужны дети. Садитесь в повозку, я отвезу вас.
Несколько дней пути, смена лошадей, почти нигде не останавливаясь надолго.