VI
Две остановки Андрей прошел пешком и только на третьей решил подождать какой-нибудь транспорт. От быстрой ходьбы ему было даже немного жарко, и он расстегнул ворот куртки. Рядом стояли несколько молодых людей. Андрей посмотрел на них – подростки, лет по шестнадцать-семнадцать, наверное. Они о чем-то разговаривали, смеялись и курили. Он видел и слышал их как будто через мембрану – в приглушенном свете, совсем неотчетливо, и ему естественным образом казалось, что они воспринимают его так же, находясь по другую сторону замутненной пленки. Можно было смотреть на них бесконечно долго, совершенно не разбирая того, о чем они говорят, не понимая их жестов и мимику, будучи абсолютно уверенным, что для всех ты такой же нечитаемый, неразборчивый и плохо различимый предмет неопределенной субстанции. Все живые и неживые существа стали непересекающимися параллельными линиями, пребывающими каждая в своей недосягаемости.
Андрей вздрогнул. Над самым ухом у него раздался скрип и пронзительный скрежет. Быстрым и грубым движением его выдернуло из состояния отрешенности. Понадобилось, наверное, несколько мгновений, чтобы понять, что происходит: к остановке подъехал похожий на катафалк автобус желтого цвета. Водителю пришлось резко тормозить – прямо перед ним, на совсем маленьком расстоянии, пронесся и практически влетел на тротуар молодой мужчина лет тридцать пяти, коротко стриженый, в очках и не по погоде легкой куртке, но при этом в шапке. В его внешнем виде, несмотря на взрослость, было что-то забавно подростковое. Он на бегу взглянул на Андрея, приветственно махнул ему рукой и проворно заскочил в транспорт, который его только что чуть не сбил. Андрей даже не успел никак отреагировать – так и стоял руки в карманах. Он не понял, кто это – все произошло в один момент. Очевидно, знакомый, но сейчас не вспомнить и не разобрать кто. Да, собственно, и неважно ведь. Подростки, стоявшие рядом с ним, затянулись по последнему разу, поспешно выкинули окурки на землю и тоже стали заходить. Двери за ними закрылись, и автобус уехал. Андрей остался на остановке один. Он почувствовал себя сконфуженно и неловко, как в общественном месте нечаянно уснувший и вдруг проснувшийся человек. Начинало уже вечереть. Достав из пачки сигарету, он прикурил и пошел дальше пешком. Ходьба должна его успокоить, постепенно вытянуть из вязкой болотистой прострации. Зря он вообще останавливался. Нужно идти. Сейчас, это, кажется, был единственный способ вернуться к контролируемому восприятию всего, что происходит вокруг. Просто передвигаешь ноги, шаг за шагом, по возможности, не быстро, и пусть звуки живой, шумящей дороги проникают в голову, вытесняя из нее глухую вибрирующую тишину.