– Это твои важные дела? – окликнула Аделаида. Уходя ночью, Лука наотрез отказался от приглашения Петера, сообщив, что будет занят весь день с самого утра очень-очень важным делами.
В ответ на язвительный оклик Лука тряхнул шапкой жёстких волос, отмахнулся от большого овода и вышел из воды.
– Хочешь, пойдём со мной? Или тебя дела не пускают? – подначивала Адель.
В руке Луки всё ещё трепыхался окунь. Волчонок аккуратно вернул рыбу в реку и ответил:
– Я закончил.
Он раскатал джинсы, накинул на плечи рубашку и пошёл вслед за Аделаидой. Повернув за угол гостиницы «Петербург», в открытых окнах электростанции зоркий Волчонок увидел мечущуюся фигуру героя дня. Петер, сняв пиджак от жары и волнения, что-то объяснял рабочему. Заметив ландо Трофима, инженер помахал рукой всем собравшимся и поспешил выйти.
Трамвай загремел своим обычным путём по Старому городу, но стоило ему остановиться, в одной из дверей трамвая показывался Новый город – Явь.
Наяву по своим делам спешили через обновлённый сквер на Чёрном пруду офисные работники и гуляли мамы с колясками, на лавочках сидели студенты с грустными думами об экзаменах. Но в соседней двери было видно, как скользят лодки по воде Чёрного пруда. Вот за окном плоты и пароходы, бесконечные пристани, за которыми не видно Оки. Суетились на песчаном берегу грузчики и босяки в поисках работы. А в проёме другой двери открывалась свободная река, поблёскивающая в утреннем солнце и легко летящие белые паруса малочисленных яхт. Нижегородцы беспечно прогуливались по чистой каменной набережной. Большая Покровская улица всё так же пестрила прохожими. Наяву трамвай виден не был, но можно было улучить минуту, когда в шумной толпе на главной пешеходной улице никто и не заметил бы в суетливом движении, как из ниоткуда появились фигуры навий.
Прокатившись на трамвае по доступным маршрутам, навьи на том решили, что испытания прошли успешно. Трофим распорядился оставить трамвай в своём депо. У Гостиного двора5 Петер передал рабочим приказ: «Забрать вагон и беречь его «пуще глаз своих».
Отметить застольем прекрасное событие было решено Наяву, так как запахи, несущиеся на Рождественскую не то от рыбных рядов, не то с пристаней, аппетита не вызывали, даже напротив. Пройдя через трамвай из Нави в Явь, навьи почувствовали другой воздух. Воздух, полный продуктов горения топлива сотен тысяч автомобилей. Но всё же это не рыба на солнцепёке и не смрад Миллионки