Артем снял с девочки рюкзак и охнул.
– Ты камней туда наложила? – спросил он.
– Нет, у нас сегодня шесть уроков. Целых пять учебников пришлось тащить, ты представляешь?
Лиса так активно зажестикулировала, словно маленькая драматическая актриса, что брат не сдержался и подыграл ей, изобразив удивление.
– Да ты что! – сказал он.
– Да-да, – подтвердила девочка. – Это несправедливо!
– Полностью с тобой согласен!
Они перешли дорогу.
Лиса сбавила ход около третьего дома после первого перекрестка. Глянула влево и, улыбнувшись, помахала рукой.
– Артем, Артем, – заверещала она, дергая брата за рукав. – Смотри, тетя уже проснулась.
Парень посмотрел в окно укрытого зеленью дома и поприветствовал смуглую пятидесятилетнюю женщину с черными волосами, украшенными редкими серыми прядями.
– Ей, кажется, стало лучше, – сказал Артем еле слышно. – Ну, все идем, – поторопил он сестру. – Если пропустишь автобус – опоздаешь.
– И кто в этом будет виноват?
– Ты! – ответил брат.
– Почему я? – возразила девочка.
– Потому что!
– Почему?
– Потому что потому.
Преодолев еще один перекресток, они подошли к пустой остановке. Шаткое металлическое строение с грязной полупрозрачной крышей и скамьей, сколоченной из двух кривых досок, напоминало ночлежку бездомного. Из мусорной урны тянуло не дотлевшей сигаретой. Над остановкой грустил фонарный столб с разбитой лампочкой, всем своим видом наводя на парня затмевающую реальность тоску.
Лиса плюхнулась на скамью и начала болтать ногами, пережидая ожидание.
– Деньги на билет есть? – спросил Артем.
Девочка от удивления открыла рот и нахмурила брови.
– Братик, ты чего? – спросила она, чуть подавшись вперед.
– Чего?
– Мы же проездной на год купили. Ты же так много работал летом, я все время у тети проводила, ты забыл?
Артем зажмурился на секунду.
– Точно, – вспомнил он. – А почему тогда вчера…?
– Мы вчера проездной на столе оставили, – перебила его Лиса.
– Мы?
– Я, – ответила девочка и виновато опустила взгляд.
– Ключи?
– Взяла.
– Точно?
– Да точно-точно, – заворчала малышка. – О! Автобус. Отдай рюкзак.
Артем усадил сестру в длинную сосиску с надписью «дети». Автобус многозначительно чихнул и, щелкнув дверцами, точно вставными челюстями, дал деру, оставив парня позади.
Улица вмиг опустела. Опустела так, будто и не было тех машин, что неслись куда-то, торопясь не успеть. И людей в этих машинах и без машин, оставляющих блеклые пятна в памяти и больше ничего, только пятна.