Луболо. Слежу. К тому же следить для меня дело привычное.
Джокетто. Значит, так – в тот день, точнее в тот вечер, у меня было назначено свидание с одной очень-очень симпатичной особой. Как сейчас помню, я ей позвонил, и она предложила встретиться. «Побродим по аллеям, послушаем ветер, подержимся для начала только за руки…». Уже стояла осень – холодно. И когда я начал ее ждать, пошел сильнейший дождь. Настолько сильный, что в парке кроме меня никого не осталось. А мне было хорошо – я ощущал себя хозяином этой пасмурной осени, не меньше. Причем нельзя сказать, что я терпел данный дождь, нет. Я ему радовался. Даже специально не открывал зонт – взирал на бегущие наперегонки лужи и радовался. Как же я тогда промок…
Луболо. А девушка? Она пришла?
Джокетто. Она пришла, но я к тому времени уже ушел. Позже она пригласила меня на свою свадьбу: богатую, шумную, напрягающе многолюдную – с милейшим хирургом-самоучкой. Я там относительно неплохо выпил, чем-то закусил, медленно потанцевал с какой-то косой вегетарианкой.
Раздается взрыв.
Джокетто. Пришельцам, конечно же, все равно, будем ли мы с тобой плакать, но..
Луболо. Но?
Джокетто. Не дождутся.
В комнату входит Вольтуччи, у него поднос.
Вольтуччи. А вот и мы! Я, графин и пирожки с моцареллой.
Вольтуччи ставит поднос на стол. Берет графин, разливает и садится на свое место. Инспектор подносит рюмку к носу и подозрительно принюхивается.
Луболо. Что-то новенькое? По всем законам гостеприимства сначала лучшее, а потом похуже?
Вольтуччи. В ваших сомнениях, Инспектор, нет резона. Оставленное про запас лучшее мне уже не пригодится.
Джокетто. Ты, Вольтуччи, законченный реалист. Но учитывая то, что все мы не без изъяна, ты подпадаешь под предсмертную амнистию. А теперь позвольте мне объявить тост.
Луболо. Позволяем.
Джокетто. Спасибо. Мой тост будет прост. За меня!
Луболо. Почему это именно за тебя?
Джокетто. А почему бы и нет?
Вольтуччи. Действительно, а почему бы и нет?
Луболо. А почему бы и да?!
Джокетто. Тебе, мой дорогой Инспектор, только дай повод расковырять своим длинным носом затухающие головешки былого скандала. Скандалист!
Луболо. Я не скандалю. Я просто хотел… Черт с тобой. За тебя.
Джокетто. Только не думай, что ты мне этим делаешь одолжение.
Луболо. Ты меня не доставай. А то передумаю.
Джокетто. Здесь ты и попался. Остался при своих – при нулях. Ты можешь лежать в ванной, играя на воде, как на пианино, но передумывание запрещено законом. Законом, Инспектор! Не чем-то родившимся в неокрепших умах – законом. Законом!