Джокетто. Тихо, Инспектор. Все хорошо. Ты мне не подскажешь, кто входит в число тех, которых мало?
Луболо. Твой покорный слуга.
Джокетто. Какие у меня слуги – я, как сказал Гете: «был рожден для жизни честного человека». Получается, что в твоем загробном мире у меня не будет ни единого шанса на достойное существование, так?
Вольтуччи. Я вообще-то тоже стреляю не очень.
Джокетто. А на конях? Я скачу без проблем. Хотите проверить?
Инспектор. Как же тебя проверить, если последний конь вымер… когда он там скончался… на прошлой неделе?
Вольтуччи. Откуда вы знаете?
Луболо. Агентурные сведения.
Джокетто. Эх, Инспектор, Инспектор… Что главное в катании на конях? Стиль. Он или есть, или его нет. А для демонстрации стиля конь вовсе не обязателен. Стиль можно продемонстрировать и на стуле.
Луболо. Будь добр.
Джокетто. Обычно это стоит крупицы золотого песка. Ради уважения к хозяину, смотрите за так (садится на стул лицом к спинке) Обратите внимание на посадку. А как голову держу, видите? Голову, спину, ноги, нечто еще, что скрыто и не бросается в глаза – все, как полагается… Теперь понятно?
Луболо. А ты не прокатишься? Если уже сидишь, то почему бы и не прокатиться? Доставить нам несколько секунд благодарного наблюдения за высоким искусством.
Джокетто. Вот этого я от тебя не ожидал. Или, ты думаешь, я не помню, что катание на стуле законом запрещено? Подловить хочешь? В криминал столкнуть?
Луболо. Прости, забыл.
Джокетто. А если бы я начал кататься, ты бы вспомнил?
Луболо. Обязательно.
Джокетто. Подонок, сволочь, грязный прококатор… И что бы ты со мной сделал?
Луболо. Извини, но я бы тебя пристрелил (достает пистолет и, наведя его на Джокетто, изображает затяжную смертоносную стрельбу. Затем дует на дуло и убирает) Именем закона.
Вольтуччи. Неужели действительно бы пристрелили?
Луболо. Здесь ничего личного – только мой долг. Я двадцать лет служил закону и так как его никто не отменял, служу ему и сейчас. Это сильнее меня.
Вольтуччи. Честно говоря, меня это немного поразило. (Джокетто) А ты что об этом думаешь?
Джокетто. Мне крайне редко бывает стыдно за человечество, но это как раз тот случай.
В дверях появляется служанка.
Служанка. Хозяин, к вам женщина.
Вольтуччи. Ну, наконец-то!
Вольтуччи вскакивает и порывисто идет навстречу – в комнату входит сгорбленная Страбучана с узелком в кулачке: на голове у нее мятая серая косынка, на плечах некое замызганное тряпье, глаза полны довольно хитрой пустотой.