Особо напоминаем: никого вождь большевиков не обманывал, обещая заводы и фабрики рабочим, а землю крестьянам! Потому как подобный обман утверждался лишь теми, кто привык считать заводы, фабрики и земли – непременно частными вотчинами.
И, конечно же, не брат на брата пошёл в России, а брат-бедняк на брата-барина, который, поправ все родственные чувства, решил попользовать бедных родственников на собственное барство.
И кулаками считали не тех, кто собственным горбом наживал состояние, а кто привлекал для этого бедных, с оплатой их труда по собственному выгодному усмотрению.
Но и тех и других, очевидно – с непоколебимой Верой в терпимость простого народа к самоуправству в частных вотчинах ради персон, избранных судьбой (природным талантом, Царём, Богом) – и решивших с подачи Церкви, что терпение и терпимость – и есть великий подвиг Российского простонародья во имя Веры, Царя и Отечества!
====
Существовало немало способов реформаторского перевода российского общества из одного уклада – в другой. А вышло, что над всеми довлел один: либо частные вотчины переводить в собственность государственную общенародную, либо снова распродавать общенациональную собственность в частные руки.
А по той простой причине, что партия большевиков (а затем коммунистов), принципиально внедряла политику запрета на свободные частные доходы, то по очередному периоду приватизации было заведомо известно, что на свободных аукционах – самим россиянам вряд ли достанется что-либо существенное, кроме подпольных миллионеров и проезжих состоятельных купцов.
К тому же этому во многом способствовали новые правовые нормы с двойным гражданством и равенством прав коренных россиян с заморскими купцами на природные богатства.
При этом каким-то немыслимо наивным образом полагалось, что прежнее идеологическое противостояние само собой исчерпывается, а борьба за превосходство над иными народами – сама по себе уступит место равно-партнёрским отношениям, с решительным избавлением от русо фобии и торжеством всеобщей толерантности.
Что на самом деле означало: либо возвращаться к прежнему национальному барству с холопами, либо наоборот – вверять их государству с властью лидеров, наиболее достойных электоральным отбором – из большинства голосов избирателей.
А таким образом и удалось повернуть монархическую политику на приоритетное первоочередное укрепление самых слабых социальных звеньев российского государства, вместо традиционного кормления народа с барского стола.