Выйдя из следственного изолятора, статский советник пятого класса Феодосий Волокита проанализировал слова подследственного Якова Сучек и пришёл к выводу, что тот сказал правду.
– И верно, откуда было ему знать о какой-то козе, как и о самом попе… мало ли того и другого в уезде… пруд пруди… не перепрудишь. Надо бы послать в Усть-Мосиху урядника, пусть поспрошает у народа о попе… Кто таков и что из себя представляет. А Сучек… видно, и впрямь, просто дурак, попавшийся на удочку к двум мерзавцам.
Через полмесяца был суд. Якову Сучек присудили пять лет каторжных работ, попа Исидора за недостаточностью улик к суду не привлекли, но епархия своим частным определением вынесла ему свой приговор; священнику Усть-Мосихинского приходы отцу Исидору выплатить из своих личных средств Ивану Долбину 7 рублей за козу и 1 рубль за моральный ущерб.
Сентябрь принёс на Алтай холодный северный ветер. В отдельных районах выпал снег, не обошёл он стороной и село Усть-Мосиха, более того, залежался в нём, – как высыпал 5 сентября толстым слоем, так и остался лежать до Рождества Пресвятой Владычицы Богородицы и Приснодевы Марии. В эти дни вьюжило как зимой, особенно по ночам, – холодный северный ветер гнал плотные тёмные тучи по мрачному небу, тоскливо завывал в печной трубе, не забывал и залихватски свистнуть в щели дворовых пристроек. Успокоилась, заблудившаяся в осени зима, лишь к концу второй недели сентября – к Воздвижению Честного и Животворящего Креста Господня.
Впервые за полмесяца сентября небо очистилось от мрачной серости. Выглянувшее солнце растопило островки снега, подсушило тропинки, засияло бриллиантовыми искрами в лужицах и лентах трав, тянувшихся вдоль дорог, и вновь раскрыло улыбки на лицах людей. Тёплым дням возрадовалась и природа, и пташки и, конечно, люди, уставшие от промозглости «нахальной» зимы, скрутившей в тугой холодный комок и день и ночь первых дней осени. Вновь у тына стали переругиваться, потом мириться, соседки, вновь любопытная ребятня толпилась у кузни, где сельский кузнец Синоренко Иван, «играя» молотом, как киянкой, созидал что-то из раскалённой металлической заготовки. К вечерним сумеркам село затихало, лишь со стороны озера неслись какие-то неясные звуки, и ароматный дым из печных труб бань приятно щекотал ноздри парней и девчат возвращавшихся домой с посиделок. По ночам вновь с перепугу брехали пугливые собаки и скрипели неплотно прикрытые двери сараев.