ма питались разнообразно: пшённая и гречневая каша на воде, жареная и варёная картошка, щи, оладьи. По праздникам пекли пироги с капустой, яйцом и зелёным луком со своего огорода, рисом и яйцом, а по особым случаям – торт «Стёпка-растрёпка» с коржами из пресного сдобного теста, промазанными сгущёнкой, смешанной со сливочным маслом.
Особым развлечением и удальством было летом залезть на высоченный тополь до самой верхушки и гордо оглядеть окрестности, а зимой – прыгать в снег с крыши дровяного сарая. Приятно было летним погожим днём забраться на тёплую крышу своего дома через окно чердака и сидеть там, читая книги, хранившиеся в сундуках на том же чердаке, и наблюдать сверху жизнь соседей в их дворах, садах и огородах.
***
В переулке жили люди разных профессий: рабочие, учителя, инженеры, конторские работники (до рождения понятий «офис» и «офисный планктон» —пять десятилетий), был даже руководитель торговой точки, а при людях работающих – вышедшие на пенсию их матери, отцы и бабушки с дедушками. Торговый человек, в силу важности занимаемой должности и необходимости постоянно быть на связи с возглавляемым учреждением, имел редчайшее по тому времени благо – домашний индивидуальный телефон. Человек был в общем и целом не вредный и позволял соседям позвонить с его телефона при срочной надобности. В угловом доме на левой стороне переулка жила колдунья, или колдовка, как тогда говорили, которая снимала у детей «щетинку» и икотку, привораживала и отвораживала суженых-ряженых, гадала на картах на судьбу. Стоили её услуги немало: ценник начинался от полутора рублей, что примерно соответствует нынешним трём тысячам. В одном из домов по той же левой стороне проживала со своей дочерью-старухой старуха совсем древняя, иссохшая, жившая аж при царе, и у неё имелся запас редких диковин: пасхальных и рождественских открыток, старинной чайной и столовой посуды. Иногда старуха, скучавшая в комнатах, откуда она не выходила по причине дряхлости, из окошка зазывала в дом кого-то из детей и демонстрировала свои бумажные и фарфоровые богатства, наслаждаясь искренним восторгом ребёнка. Попытки старухи подарить что-то этому ребёнку сурово и крикливо пресекались её дочерью, которая не ленилась прийти к дитяти на дом и устроить скандал, забрав подарки. В следующем доме хозяйкой была грузная старуха, крепкая и здоровая на вид, гордившаяся своим отцом, офицером царской армии, добравшимся до офицерского чина собственными трудами и военной отвагой. С горечью рассказывала старуха о том, что над отцом, вышедшим из простой крестьянской среды, потешались офицеры-дворяне, намеренно ставившие его в ситуации, когда тот, не зная правил столового или межличностного этикета, терпел конфуз.