Почувствует хоть что-нибудь.
– Тебе пока не нужно этого делать.
Даичи посмотрел на нее через костер, глаза его подсвечивало пламя.
– Если не здесь, то где? – спросила она. – Если не сейчас, то когда?
У старика был потрепанный вид: морщинистая кожа потемнела от слишком долгого пребывания под палящим солнцем, бицепсы покрывали следы ожогов, словно лоскутное одеяло. Устало свешивались вниз длинные усы, а коротко стриженные волосы напоминали серо-голубую тень на изрезанной шрамами голове.
– Тебе надо поспать. Завтра будет тяжелый день… – Даичи помолчал, осторожно выбирая слова. – Смотреть, как твоего отца предадут огню…
– С чего вы взяли, что я буду смотреть?
Старик моргнул.
– Юкико, ты должна присутствовать на его похоронах. Попрощаться с ним…
– Мы летели сюда из Кигена пять дней. Знаете, что происходит с телом при такой жаре через пять дней, Даичи-сама?
– Представляю.
– Тогда вы знаете, что завтра вы предадите огню не моего отца.
Даичи вздохнул.
– Юкико, прошу тебя, иди спать.
– Я не устала.
Старик скрестил руки на груди, голос его зазвенел сталью, похожей на ту, что мерцала среди пылающих углей.
– Я не буду этого делать.
– После всего, что я сделала для вас. После того, что вы забрали у меня.
Она взглянула вверх, и выражение ее лица заставило старика вздрогнуть.
– Вы – мой должник, Даичи.
Предводитель Кагэ опустил голову. Глубоко вздохнув, он кашлянул один, другой раз, вздрагивая и тяжело сглатывая. Она увидела это в его глазах, когда он смотрел на мозолистые руки, лежавшие на коленях. Кровь, которую никогда не смыть. Призрак ребенка, который так и не родился. Образ матери, которая больше никогда не обнимет дочь.
Ее матери.
Он произнес лишь одно слово, которое отдавало горечью желчи.
– …Хай.
Даичи подхватил стоявший рядом кувшин с красным саке и поднялся, как человек, идущий на казнь. Встав рядом с Юкико на колени, он достал танто из костра.
Юкико не подняла глаз от пламени. Она расслабила пояс на талии, сбросила с плеч уваги и прикрыла грудь ладонями. Ее ирэдзуми блестела в свете костра: красивая девятихвостая лисица на правом плече указывала на принадлежность к клану Кицунэ, а императорское солнце на левом означало, что она служит Сёгуну. Юкико вскинула голову и убрала волосы со знака Йоритомо. Несколько прядей все еще цеплялись за влажную плоть.