И я двинулся по полю к бараку. Сухие стебли травинок больно кололи, словно иглы, проникая через ткань брюк. Стрекот кузнечиков нарастал. Внутри меня рождалось странное чувство, с одной стороны, любопытство, с другой – предчувствие чего-то плохого.
Окна дома были заколочены досками, а в некоторых местах и большими листами фанеры или оргалита. С невысокой крыши вспорхнула какая-то серая птичка, наверное, воробей. А с ветки одной из яблонь подала голос старая серо-черная ворона. Скрежетание ее голоса диссонировало какофонии кузнечиков. Я вздрогнул и на мгновение остановился, услышав неприятный звук.
Вот и дом.
И я с трудом стал пробираться, разрывая руками стебли сухой травы, переплетенной в тугие косы. В нос попала пыль и я чихнул. Трава вплотную подступала к дому и упорно не хотела пропускать вперед. От работы на моем лбу выступил пот. Дыхание сбилось.
Наконец, я прорвался к одному из окон. Дернул руками лист фанеры. Оказалось, он практически не закреплен и я вместе с ним отлетел обратно в густую высохшую повитель, улегшуюся поверх сухостоя.
Встав, я отряхнулся.
– Твою душу! – выругался я, когда заметил на моей ладони глубокий порез и кровью запачканные брюки.
У чернеющего проема на меня нахлынули смешанные чувства радости и страха. Подоконник был невысокий, поэтому я беспрепятственно проник внутрь, перешагнув через него, и попал в небольшую пустую комнату, стены которой были поклеены отходящими от нее выцветшими желтыми обоями, с каким-то причудливым рисунком.
И я прошел ее и вышел в темный коридор. Тут меня в затылок кто-то ударил. Я понял, что падаю.
Я проснулся.
Открыв глаза, я увидел недовольное лицо Фреда, который трепал меня за грудки.
– Слава судье, проснулся! Нам нужно поторопиться, если мы хотим успеть за странниками. Я видел двоих из них.
Тело ужасно замерзло. Руки и ноги задеревенели. Мой разум не сразу принял действительность, отказываясь верить, что события прошедшего дня и нынешнее мое место и время пребывания реальны, а не часть сна.
Когда мы оказались на улице, мне показалось, что там стало намного светлее. Серый цвет уже не казался таким унылым и монотонным. Он словно заиграл разными оттенками. Ветер дул мне в лицо, сметая остатки сна. Я чувствовал в каждой клеточке своего тела усталость и боль, но от этого был только счастлив. Если у тебя что-то болит, значит, ты еще жив.