– Послушай, Коннор, – сама не знает почему, но ей понравилось, что ее приняли за его дочь. Одернула себя: «Вот еще!» Но, значит, не надо бояться показаться наивной и маленькой. Тут же улыбнулась над собой. Но эта «улыбка» всё же была от заданности.
– Послушай, Коннор, – ты обещал показать мне, как вы, – она запнулась, – творите, да? созидаете их историю и судьбу, а здесь пока просто жизнь.
– Я не знаю, что такое история, не очень-то представляю, что такое судьба, – добавил, – теперь не очень-то. Но вот жизнь… просто жизнь, и мы пытаемся, вот так, чтобы не нарушая, не упрощая, не… – перебивая самого себя, – иногда получается.
– Упрощая? – удивилась Эвви.
– Упростить, порой, можно и самим прогрессом. Или как там: «новыми высотами», «качественным скачком»? Не заметишь, как сотрешь краски, разрушишь очарование, заглушишь ароматы. – И, чтобы не впасть в пафос, – Ну и много чего еще в этом роде.
– Но разве ты против прогресса?
– Я как раз за.
Они пошли в театр. Эвви поняла, это такой экспромт Коннора. Его портативный копикреатор тут же распечатал две контрамарки.
Лингвотрансформер добросовестно переводил ей слова актеров, чип подсказывал, где надо сопереживать, где ужасаться, но не поняла ничего, конечно же.
– А ты понял?
– Да, – кивнул Коннор. – Но грань, что отделяет Шекспира Первой Луны от их же лунного графомана мне непонятна. Поэтому, может, мы и остановились на «невмешательстве» здесь.
– На «почти невмешательстве»? – поймала его на слове, поправила Эвви.
– Проводим свой эксперимент на основе «почти невмешательства». И, если честно, устали.
– Что? Все-таки хочется немного «вмешаться»?
– Не в этом дело, Эвви. Просто у всего свой срок.
Эвви видит, это урок. Но из него вообще-то следует, что они не вправе созидать, улучшать, моделировать эту жизнь… просто жизнь. А они, тем не менее, созидают, улучшают и видят какие-то результаты. Внезапная жалость к Коннору(?) Подобие жалости. «Но с чего это вдруг?!» – одернула себя Эвви.
Уже сумерки, и в небе взошел Готер. Во всей красе.
На сцене мира, сквозь природы флёр
Идет спектакль о миге совершенства
И шепчет звезд мерцающий суфлёр
Мне монологи тайного блаженства
О том, как человеки в небеса
Растут, подобно нежному цветку;
Но опадает дивная краса
С их голубых высот по лепестку.
«Дальше не помню», – вздохнул Коннор.