– Извините, – в столовую влетел Юджин.
Он в какой-то клетчатой рубашке, в гетрах, снимает с головы пробковый шлем(?!). Кажется, у него это в духе их «викторианских реконструкций». Или же в пику «реконструкциям».
Садится на свое место, делает вид, что не замечает негодующего взгляда Эллы.
Обнорин каким-то педагогическим, совершенно родительским тоном:
– Ну вот, наконец-то все в сборе. Сэр Юджин, с вашего разрешения мы продолжим.
«Все в сборе»?! Когда нет Картера, Галины Обнориной и Агаты Кауфман! В свою версию, что они на орбитальных станциях, Эвви больше не верит. Да и никто из сидящих за столом не сказал ни полслова об орбитальных станциях: «Как там наши на станциях?» – или еще что-нибудь в этом роде. Это что у них, розыгрыш? Заговор? А что, если их «аберрации» распространяются не только на домик и ужин в викторианском стиле? В колониях дальнего космоса уже были случаи массового психоза. И криминал тоже был. Но она не станет играть в их игры, она добьется правды, она… Тут Эвви ловит себя на том, что уже начинает «проверять», «инспектировать», то есть делать то, в чем и заподозрил ее Гарри Кауфман. Значит, они испытывают ее? Они смоделировали ситуацию. А она попалась? Встроилась в предложенный ей шаблон «разоблачителя». А ей надо не требовать, не расследовать и «добиваться правды», а слушать, понимать – попытаться.
– Ну все, ма… я побежал, – Юджин бросил скороговоркой Элле, поднимаясь из-за стола.
Эвви поняла – она именно будет требовать, добиваться, пусть даже, если и не права.
Посуда, свечи и скатерть в одно мгновение, как по мановению какой-то волшебной палочки, убраны. Стол абсолютно голый. И фраки исчезли вдруг. Все сидят в майках с эмблемой НАСА. Теперь никаких улыбок. Улыбки исчезли вместе с фраками так, будто были их аксессуарами, подобно галстукам-бабочкам. И «детская», что они приготовили для нее, видится ей по-другому, нет в ней никакого добра: «Ты у нас на ладони. Мы видим тебя насквозь, до подкорки. Манипулируем тобой, свободно, непринужденно. Привыкай и не трепыхайся».
– Я понимаю, девочка, – начинает Коннор Уайтер, – у тебя вопросы. И представляю примерно, какие. Ты права, во всяком случае, имеешь право.
– Значит, все-таки будут ответы? – Эвви вдруг стало все равно, что с ней сейчас будет.
– Просто ты пока еще не готова, – сказал Коннор.