− Так не терпится получить свое сокровище?
Голые ступни коснулись холодного мрамора.
− Или отделаться от приложения к нему?
Вместо ответа на меня хлынула вода. Я взвизгнула и, вцепившись в отвороты рубашки Гардиана, дернула его на себя. Струи горячей воды хлыстали по нам яростными потоками, заполняя просторную ванную комнату клубами пара. Одежда промокла и потяжелела, волосы облепили лицо и шею, а мы стояли в странном оцепенении и смотрели друг на друга, как в первый раз. Кстати, в первый раз меня тоже вжимали в стенку, но… не так!
Опасный, воинственный, грубоватый и нелюдимый Гардиан, даже промокший до ниточки выглядел величественно и с достоинством. Вода ласкала его суровое лицо, стекала по широкой груди и с грохотом шлепалась на мраморный пол. А вот я, сырая и продрогшая до нитки, вряд ли вызывала какие-то чувства, кроме жалости.
− Ты дрожишь?
− Меня от тебя тошнит. Ты же это понял?
− Мне кажется, здесь дело в другом, − самоуверенно заявил он.
− Один идиот додумался применить к медиуму заклинание принудительного сна!
Стук зубов съел половину слов, но меня и так поняли.
− Если бы ты умела слушаться, мне бы не пришлось его применять!
− Я что, похожа на собаку? К тому же, кто ты, дядя? Я вижу тебя третий раз в жизни! С какой стати мне выполнять команды незнакомца, который…
− Несколько раз спас твою жизнь?
Разговор зашел куда-то не туда. Обхватив себя за плечи, я тряслась от холода, стоя под горячими струями. Надо мной нависало, не побоюсь этого слова, чудовище, и гневно сверлило меня такими страшными глазами, что зубы стучали еще сильнее, рискуя раскрошиться от старательности.
− Выйди, мне нужно привести себя в порядок.
Секунда, другая, третья… Щелчок. Душевую кабину заполнил аромат ванили и миндаля.
− Что ты…
Вопрос отпал, когда за мои волосы профессионально взялись. Гардиан щедро сдобрил их шампунем и так ловко массировал мою голову, что возражение крутилось на языке, но так и не решилось сорваться. Во-первых – приятно же! А во-вторых, и в-первых более чем достаточно! Пусть это будет компенсацией за доставленные неудобства после пробуждения. Зажмурилась, наслаждаясь нежными прикосновениями и теплом, стекающим с кончиков мужских пальцев и льющимся по телу. Холод отступил так решительно, что я быстро пришла в себя.
− Спасибо, но я в состоянии помыть волосы, − фыркнула, дождавшись, пока он закончит. Надо же как-то выразить свое «фи», даже если оно на деле «ми-ми-ми».