− Что б ему икалось, недоделку! – фыркнула, вспомнив обладателя золотых глаз. – Простите, это я про Гардиана! Живет в этом замке один такой дегенерат с во-от такущим самомнением! – я от души показала размер упомянутого самомнения. – О! И это еще что, знали бы вы размер его наглости! У меня длины рук не хватит, чтобы ее показать!
Старушка рассмеялась, перекинув за спину туго сплетенную белоснежную косу, а потом ее взгляд замер на моем браслете.
Меня обдало ледяной волной страха. Подскочила, перепугав белочку, которая юркой пушистой молнией метнулась к сосне и скрылась из виду. Я убрала руку за спину и захотела к Гардиану. На ручки. Ну ладно, можно не на ручки, а под бочок. Или просто рядышком. Как он ловко уделал «гоблинов-мафиози» − загляденье! Он даже от Фрейи ушел, чего уж тут боевая старушка? В том, что она боевая – никаких сомнений. Треники как бы намекают.
− Эм, простите, я… мне…
Почтенный возраст госпожи меня не обманывал. В ней чувствовалась сила, способная при желании сломать меня как тростниковую палочку.
Хрусь.
− Так ты Эйри? – женщина улыбнулась и поднялась.
− Вы босиком, − заметила отстраненно, понимая, что страх исчез. Схлынул так же быстро, как и появился. Опасность миновала, если она вообще была.
− Я серьезно, надевай обувь, дорогая. И присаживайся, поведай, что такая красота делает босиком в лесу и…
Она окинула меня смеющимся взглядом и уточнила:
− В занавесках, пошитых бабушкой Рейнхарта.
Шелковая ткань вдруг показалась опасной змеей, обвившей мое тело.
− Не поймите неправильно, я уверена, бабушка некоего Рейнхарта, наверняка, замечательный человек, но…
− Человек? – удивилась она.
− А, нет, конечно. Замечательный не человек, − споткнулась, понимая, что несу что-то не то. – А, знаете, мне и правда, уже пора. И занавеску вернуть, и…
− Она вам удивительно идет, − добродушно улыбнулась незнакомка и, утянув меня обратно на лавку, ловко подхватила с земли кеды.
Ни намека на радикулит, остеохондроз или старческую немощь. Что-то подсказывало, эта бабуля любому молодому фору даст.
− Надевай, не зли меня.
Ослушаться поостереглась. Натянула обувь и спросила:
− А что вы делаете в глухом лесу?
− Успокаиваюсь. Пробежка, моя милая, помогает успокоиться и упорядочить мысли. Вчера узнала, что внук женится.
− Да вы что?! Бедненький… − поняла, что сморозила и поправилась. – Простите, я сначала говорю, потом думаю.