Согласно же предъявленному С. обвинению, денежные средства из банковской ячейки забрала Я., которая являлась стороной по договору уступки права и которая, по мнению следствия, при не установленных следствием обстоятельствах передала эти денежные средства С. Данному обстоятельству стороной обвинения не представлено никаких доказательств.
Органами предварительного следствия не было установлено, имел ли кто-либо, кроме А., доступ к банковской ячейке, посещал ли кто-либо банковскую ячейку в отсутствие А., сколько было ключей от банковской ячейки, а также при каких обстоятельствах и кто мог получить и кто в конечном итоге получил доступ к данным денежным средствам.
Документы, изъятые в ходе выемки 11.09.2013 года в помещении московского филиала «На Вернадского» ЗАО «КБ „Кедр“», касающиеся аренды банковской ячейки А., свидетельствуют о том, что договор аренды был заключен исключительно с А. Каких-либо доверенностей на право пользования данной банковской ячейкой иными лицами в ходе данной выемки обнаружено не было. Также не было обнаружено иных документов, свидетельствующих о доступе к банковской ячейке А. иных посторонних лиц.
Таким образом, стороной обвинения не было представлено достаточных и бесспорных доказательств тому обстоятельству, что доступ к банковской ячейки А. имелся у Я. либо В.
Стороной обвинения не было представлено доказательств, что передача денежных средств В. осуществлялась под контролем С. либо по его указанию, что С. был вообще осведомлен о передаче денежных средств В., а также что данные денежные средства были переданы С.
При таких обстоятельствах, с учетом изложенных выше обстоятельств, утверждение органов предварительного расследования о передаче А. и Я. денежных средств С. при не установленных следствием обстоятельствах является предположением, не подтвержденным какими-либо доказательствами.
При этом судом также учитывается, что в отношении Я. и А. органами предварительного расследования приняты решения об отсутствии в их действиях признаков состава преступления, предусмотренного ст. 159 УК РФ, так как они, по мнению органов предварительного следствия, были не осведомлены о преступном характере действий С., а Я. не могла отказаться от выполнения указаний С. в силу наличия между ними родственных отношений.