– Что ж, принц жену имеет! – крикнул Фриц и громко расхохотался при этом.
– Почему же вам это кажется столь забавным? – спросил Отто.
– Да неужели же вы и этого не знаете? Я думал, что об этом вся Европа знает! – воскликнул молодой крестьянин.
– Да, сударь, сейчас видно, что вы не здешний, – сказал старик, – иначе вы бы знали, как это знают все кругом, что вся эта княжеская семья и весь двор – развратники и бездельники, каких хуже нет! Живут они в праздности и сытости, и естественным следствием того и другого является распутство. Принцесса обзавелась любовником, который именует себя бароном. Это какой-то выходец из Восточной Пруссии. А принц на все закрывает глаза и, как говорят, даже потакает ей. Ну разве это муж! Разве это мужчина!.. И это еще не все. Хуже всего то, что этому чужеземцу и его возлюбленной предоставлено вершить все государственные дела, а принц берет с народа деньги и дает всему пропадать. Поверьте мне, не добром все это кончится; придется ему держать ответ за свои дела, и хотя я стар, а пожалуй, и я еще доживу до этого времени.
– Нет, дядюшка, насчет Гондремарка ты не прав! – воскликнул Фриц, проявляя сильное возбуждение. – Во всем остальном я с тобой вполне согласен, ты говоришь как настоящий патриот. Что же касается принца, то, если бы он взял и задушил свою жену, я бы многое простил ему за это!
– Нет, Фриц, – возразил старик, – это значило бы прибавить несправедливость ко всему остальному, потому что, видите ли, сударь, – пояснил он, обращаясь снова к своему гостю, – этот Отто сам во всем виноват. Он взял себе молодую жену и унаследовал от отца это княжество и дал клятву любить и беречь и жену, и свое государство, а вместо того он предоставил и жену и страну какому-то авантюристу!
– Что из того, что он клялся пред алтарем! – грубо вмешался Фриц. – Верьте принцам! Разве они держат клятвы?
– Он так мало оберегает бедняжку, что отдал ее на произвол всяких случайностей и соблазнов; поэтому она, не видя в нем поддержки и опоры, падает все ниже и ниже, так что самое имя ее вошло в поговорку в грязных шинках и распивочных. А ей еще и двадцати нет! И страну свою он позволяет обременять налогами и поборами, истощать вооружениями и довести до войны.
– До войны? – невольно воскликнул Отто.
– По крайней мере, так говорят, сударь, те, кто следит за тем, что там делается. Ну скажите сами, сударь, разве все это не печально? Разве не обидно, что эта бедняжка по его вине попадет в ад кромешный, да еще при жизни люди станут поносить и проклинать ее; и разве не печально, что такая славная, счастливая страна так дурно управляется и клонится к погибели своей? И заметьте, все вправе жаловаться! Но пусть Господь Бог сжалится над его грешной душой, потому что много он зла и бед натворил на своем веку.