– Угу, – буркнула Люська, чувствуя себя не в своей тарелке.
Оставшись наедине с кухаркой, Люська опустила глаза в пол и начала судорожно теребить край белоснежной скатерти.
– Боишься? – голос Анфисы позвучал неожиданно громко.
– Побаиваюсь, – призналась Люська.
– Брось. Ты чай-то пей, не стесняйся.
– Простите, Анфиса… как вас по отчеству?
– Зови Анфисой, я привыкла.
– Вы давно работаете у Кубинских? – поинтересовалась Люська только для того, чтобы поддержать разговор.
– Семнадцатый год.
– Не слабо.
– Хочешь совет?
– Давайте
– Когда с Альбертом познакомишься, не тушуйся. Он хоть на вид грозный, на самом деле добрейшей души человек. Просто характер иногда любит показать.
– Я постараюсь.
Внезапно Анфиса рассмеялась.
– Скольких я сиделок перевидала. Жуть! Они сюда табунами ходили, а через неделю вылетали, как пробки. Ни одна старику не приглянулась. А ты, видать, понравишься.
– Почему?
– Да ты тоже с характером, это заметно. – Анфиса достала большую сковородку и поставила её на конфорку.
Люська подошла к окну. Светлана стояла на газоне, ветер трепал её яркий балахон. Заметив Люську, Кубинская насторожилась, вытянула руку, что-то выкрикнула и побежала к кустам жимолости.
– Странная женщина, – прошептала Люська.
– Ты о ком?
– О Светлане.
– Да, совсем мозгов лишилась, а ведь была как ясно солнышко – тихая, добрая. Была да сплыла.
– Анфиса, а кто живёт в доме, кроме Вари, Светы и Альберта Валентиновича?
– Люба, первая жена Вячеслава, царствие ему небесное, их дети Никита и Маринка, Антон Альбертович – младший сын Альберта, с дочерью.
– И как они живут? – зачем-то спросила Люська.
Анфиса нахмурилась.
– Как и все, в пределах нормы.
В кухню забежала Ольга.
– Надоело! Сколько можно меня третировать. Я устала, – девушка села на стул и начала размазывать по лицу слёзы.
– Что с тобой, деваха?
– Я больше не могу, – всхлипывала служанка. – Она меня достала!
– Кто на этот раз?
– Любовь Николаевна. Я убиралась в кабинете Антона Альбертовича, потом на минутку спустилась вниз, а вернувшись, застала Любовь Николаевну возле его письменного стола. Слова ей сказать не успела, она крик подняла.
– Чего ей понадобилось в кабинете Антона?
– Откуда мне знать. Я уволюсь, честное слово.
– Не пори горячку, выпей чайку, успокойся.
– Не хочу успокаиваться, хочу, чтобы меня оставили в покое, – Оля убежала.