Помню… Нет, лучше не вспоминать. Не хочу! Не хочу и все тут. Но
даже тогда, раненый, я верил в людей… До последнего.
Мизантропом я стал позже. Когда скитаясь на гражданке, встречал
этот сочувствующий взгляд… Как будто я смертельно болен, или
прокаженный.
Как получал отказ за отказом, едва работодатель заглядывал в мой
военник. И как в администрации города четко сказали : «Мы вас туда
не посылали, и ничего не должны. Вы ехали туда зарабатывать».
Тварь… Лощенная напомаженная тварь… Я знал, что после контузий
нельзя пить, но тогда я напился… Так, что уснул на скамейке в
парке. И на следующий день напился, и после…
Полгода прошли как в бреду. Я пил, жестоко, до беспамятства…
Продал орден во время похмелья. Относительно здоровый, двадцати
двух лет от роду парень. Ставший не нужный никому. Отработанный
материал.
Я пил, и снова пил… Деньги? Чтобы напиться хватит ста рублей –
цена бутылки водки. Если не мог заработать, просто отбирал у
тех, у кого они были. Нет, не воровал. Я не прятался.
Я брал у тех лощенных понторезов, кичащихся тем, что они не
такие дураки, чтобы служить в армии. Откупленные за родительские
бабки. У них были крутые машины, и все сплошь
спортсмены-комсмольцы.
А я? Что я? Мне было плевать… Я умер. Выгорел. Я их ненавидел,
да что там – ненавижу и сейчас, до скрежета зубовного. Мне вот этот
тролль, пахнущий как свиноматка, ближе и родней, чем те, кого я
когда-то защищал…
Дрался… Много дрался… Как я тогда никого не убил? Не знаю…
Наверное повезло. Нет, не мне. А всем тем, кто пытался достучаться
до меня, в вечно пьяном угаре. Так бы и сдох, наверное, на
улице… Но…Тут появилась она… Ирина…Ира…Ирочка…
Как же мне тебя не хватает сейчас, мой ангелочек… Так, что хоть
волом на луну вой… Где я, что я делаю, кто я… Зачем мне жизнь, в
которой нет тебя.
- Хуман, ты мне не нравишься. – меня опахнуло перегаром, выбивая
из воспоминаний.
Что за сука!? Перед глазами падает пелена, наглухо отключая
сознание от внешнего мира. Теперь я лишь сторонний
наблюдатель.
Кто! Оскалив зубы, с налитыми кровью глазами медленно
поворачиваюсь в сторону того, кто посмел своим гнусным голосом
ворваться в мой разум, залитый под завязку дешевым алкоголем.
Йорик, враз увидевший, перемену на моем лице, благоразумно
нырнул под стойку, заранее зная, что будет дальше.