– Плохо сидим, Артём Сергеич, обожди, у меня тут припас есть.
Открыл шкафчик, достал бутылку самогонки, два стакана, где-то в углу нашёл две крупные помидорины, быстро порезал на тарелку. Разлил по стаканам, поднял свой:
– Артём, горе нас свело, у тебя свое, у меня своё. Хотя оно наше, общее. Про твои действия говорить ничего не буду, я в твоей шкуре не был. Но и обиды не имею, а только прощения у тебя прошу за мерзости выродка моего. Давай выпьем, чтоб меньше горя было в нашей жизни.
Закусили помидором, помолчали.
– Артём Сергеич, я своему слову хозяин. Я тебе обещал, что девчонки заработают на учёбу – так и будет. Я знал, где у Прошки деньги лежат, случайно как-то увидел, что он с ящиком в маленькую комнатку ушёл, меня не заметил. А пожар первым увидел, в окнах зайчики заиграли, побежал, куфайку задом наперёд застегнул, рукавицы зимние надел и в дом. Ладно, что он ящик не перепрятал. Обмотал я его одеялом и домой. Ночью вскрыл, там есть на что посмотреть, ты ко мне вечером приходи, я хорошенько разберусь.
Артём Сергеич встал над столом, грозно спросил:
– Ты что, Григорий, за поруганных моих девчонок хочешь деньгами заплатить?!
– Сядь, Артюха, я же не такой подлец, как мой неудачный сын. Да и есть ли у меня удачные? Сядь, Артём, успокойся. Я же тебе сказал: обещал помочь – выполню. А за девчонок он ещё не раз поплатится, только это не в моей власти. Деньги эти девчонки должны были за год заработать, так что они своё получают, а не подачку. Артюха, я тоже в таких делах чистоплюй, но тут все честно: экспроприация экспроприаторов.
Артём насторожился:
– Гриша, шибко кучеряво, мне не понять.
Григорий Андреевич важно поднял указательный палец:
– Во, а я тебе предлагал в партию вступить, там эта наука изучалась. Иными словами, обидел тебя человек – пусть заплатит. Вот и все.
Артюха, я тебя прошу, приходи вечером, после коров, вот тут же и посидим, тут же я все приготовлю. И выбрось из головы, что я этого подлеца откупаю, найдёшь где – бей в рыло, слова не скажу. Приходи.
Полдня мучился Артём Сергеич, с одной стороны – паскудно деньги брать, а с другой – прав Григорий, это его обещание, и он его выполняет. Идти или не ходить? Однако – пошёл и вернулся со свёртком иностранных бумажек. Свёрток аккуратно спрятал в мастерской, на ключ запер. Глубокой ночью при свече развернул бумагу, цифры пересчитал и ужаснулся: многие тысячи долларов. Снова свернул, в железный ящик уложил и под плаху спрятал. Пусть полежат до поры, а девчонкам надо сказать, чтобы в институт готовились.