Я сам того не заметил, как путь от порога родной квартиры до заветной пасты и обратно принял совершенно сюрреалистический оборот. Если этот Фэйд такой успешный бизнесмен, то неужели простой поход за пастой загнал его в ловушку?
Франц Кафка вот говорил, что решать проблемы стоит предварительно позволив им поглотить себя без остатка7. А его «К»8, в попытках найти путь к хозяину замка, бесконечно терпит чудовищные в своей бессмысленности столкновения с препятствиями, отдаляющими его от выполнения задачи даже тогда, когда столь часто превозносимая логика готова ликовать.
Я вдруг задумался, сопоставляя логику, верную спутницу любого успешного детектива, с ситуацией, в которой оказался господин Фэйд, да и я сам. Эта моя мысль, подкреплённая пришедшими на ум аналогиями, еще нещаднее подтёрла границы между реальностью и сном…
«Бодрствуя, мы идём сквозь сон – сами лишь призраки ушедших времён»9.
Из размышлений меня вывел звук, с которым не особо громоздкая дверь открылась, развернувшись на идеально смазанных петлях. В коридор вышла женщина, одетая в домашний халат поверх какой-то пижамы. На вид ей было лет шестьдесят пять, а скромность её габаритов заставляла задуматься о том, не мумия ли покинув саркофаг облачилась в одежды свойственные сегодняшнему дню. Покоящееся на тонкой шее голова была украшена заметно поредевшими, седыми волосами, которые топорщились во все стороны, а на меня женщина смотрела парой совершенно бесцветных глаз.
Под пристальным взглядом новоявленной незнакомки я почувствовал себя неуютно, и, дабы разрядить обстановку, я поспешил представиться. Женщина выслушала меня, не проронив ни слова. Она продолжала смотреть на меня, как бы проверяя – насколько моя природа соответствовала тому, что я сам о себе говорил.
– Вы можете что-нибудь еще, помимо поиска пропавших людей? – спросила женщина, и я не мог не заметить, как странно прозвучал её голос, словно бы в нём не было никакой конкретной ноты, и, если бы мне пришлось охарактеризовать его, я бы не справился с этой задачей.
Пожав плечами, едва ли, не декларируя собственную беспомощность, я ответил:
– Во многом это зависит от природы вашей проблемы, госпожа… – я специально протянул последний слог, призывая собеседницу назвать своё имя.
– Тёрн, – ответила женщина, ни сдвинувшись с места, ни переставая смотреть на меня, – меня зовут Розетта Тёрн, я живу здесь.